Книга Чудовищная правда - К. А. Найт

Когда я поворачиваюсь к Катону, который, спотыкаясь, поднимается на ноги, я разражаюсь рыданиями. Он притягивает меня к себе и спешит к углу. Проводит по мне руками, в его глазах плещутся страх и беспокойство.

— Талли, Талли, скажи мне, что случилось. Они тебя обидели? — Его глаза полыхают красным, но я не могу говорить. Все, что могу, — это плакать.

Никогда еще не была так близка к тому, чтобы ко мне прикоснулись без моего согласия, и на мгновение страх овладевает мной, лишая меня всего, что делает меня собой, когда понимаю, как легко они могут это сделать.

— Талли, пожалуйста, поговори со мной, — умоляет Катон. — Расскажи мне, что случилось. Позволь мне все исправить, детка. Пожалуйста. — Отчаяние и боль в его голосе заставляют меня сдержать рыдания и встретить его испуганный взгляд.

— Я… — прохрипела, прежде чем сглотнуть. — Я в порядке, они не причинили мне вреда. Но они были близки к этому, — признаю я, губы дрожат. — Ближе, чем когда-либо прежде. Он собирался… — Я качаю головой, не в силах произнести это вслух, и на мгновение Катон смотрит на меня, не понимая, что я пытаюсь ему сказать, а потом его осеняет. Я чувствую, как в нем закипает ярость, но он держит себя в руках, прижимая меня к себе, поглаживая по спине и лицу.

— Больше никогда, — обещает он. — Мне жаль, что меня не было рядом, Талли. Я рад, что с тобой все в порядке. — В его голосе слышится рык, но это только успокаивает меня. — Я убью их всех за то, что они хотя бы посмотрели на тебя. Когда мы выйдем, укажи, кого именно, хорошо?

Я киваю и придвигаюсь ближе.

— Ты можешь… Ты можешь просто обнять меня ненадолго? — мягко спрашиваю я.

— Всегда. Я буду обнимать тебя всегда, — бормочет Катон, качая меня в своих объятиях, позволяя мне выплакаться и восстановиться, но я не могу избавиться от страха, потому что знаю, что будет следующий раз и мне может не так повезти.

В этот момент раздается сигнал тревоги, и я кричу. Я не хотела кричать, но это еще больше выводит Катона из себя, и он перемещает меня за спину, где я обнимаю себя, не в силах остановить слезы.

За тревогами следуют громкие голоса, выстрелы и крики.

Я хочу спросить, что происходит, хочу быть храброй и сказать ему, что это наш шанс выбраться, но ничего из этого не делаю, чувствуя себя в безопасности только здесь, с ним.

Наступает тишина, а затем дверь распахивается. Катон встает и движется, прежде чем я успеваю среагировать. Он с рычанием бросается на нападавших, но тут же отшатывается назад.

— Это мы, — отвечает рычащий голос, и на мгновение я вижу только охранника, который идет, чтобы закончить начатое, прежде чем до меня доносится милый, смущенный голос.

— Спасение. — Ария? Нет, не может быть. — Эй, Талия, это я.

Я моргаю, глядя ей в глаза. Так и есть. Это Ария. Но как?

Почему?

Как?

— Ария? — глупо спрашиваю я, словно мой разум разыгрывает меня.

— Да, пойдем, пора выбираться отсюда. Мы возвращаемся домой. — Я чувствую облегчение Катона, когда он спешит ко мне и берет меня на руки мягко, как будто я ребенок. Я и сама чувствую себя такой же — испуганной и прячущейся, пока нас пытаются освободить.

Такой слабой.

Я зарываюсь в него лицом, не желая видеть жалость в глазах Арии за то, какая я слабая и бесполезная. Катон прижимается ко мне, но в данный момент он — все, что кажется мне безопасным. Я крепко прижимаюсь к нему, даже когда он несет меня. Я чувствую, что мы движемся, и через некоторое время поднимаю голову и вижу, что мы находимся рядом с лабораториями, где… где это чуть не случилось.

Где я оставила исследования.

Это меня веселит.

Я не обращаю внимания на крики ученого, на сигнализацию, на все… Мы собираемся выбраться отсюда, и нам нужно взять их с собой, но в этот момент гаснет свет, погружая нас в темноту, и только красная мигающая сигнализация. Я трясусь от страха, а Катон прижимает меня к себе.

Акуджи движется с легкостью, уничтожая тех, кто идет за нами, и я выскальзываю из объятий Катона, чувствуя себя сильнее. Он следует за мной, когда я вхожу в лабораторию и смотрю на стол, где меня едва не изнасиловали, и гнев, какого я никогда не испытывал, наполняет меня, вырываясь наружу, как дымка монстра. С криком, повергающим меня в шок, я хватаю ближайший предмет и бросаю его. Это оказывается стул, и он попадает в компьютер, разбивая его вдребезги. На мгновение замираю, тяжело дыша, глядя на разбитый компьютер, и что-то похожее на удовлетворение наполняет меня.

Я делаю это снова, и не успеваю оглянуться, как проношусь по комнате, круша и ломая все, что только можно, чтобы избавить комнату от контроля, который она имеет надо мной.

Я знаю, что все они наблюдают за мной, и когда я заканчиваю, уверенно встречаю взгляд Арии.

— Чтобы они больше никогда не смогли этого сделать, — заявляю я, и она лишь понимающе кивает, затем снова поворачивается к Акуджи. Я успеваю схватить свою сумку, в которой находятся все основные исследования. Катон без вопросов перекидывает ее через плечо и смотрит на меня, чтобы убедиться, что я в порядке. Я лишь киваю в ответ, но тут голос Арии заставляет меня обернуться.

— Его мама в камере.

Я прослеживаю ее взгляд до маленького ребенка-монстра у нее под боком, и мое сердце замирает, но потом вспоминаю, что они делают наверху, в питомнике.

— Привет, — бормочет Ария, приседая рядом с ним. — Эй, это мои друзья Талия, еще один хороший человек, это Катон, а это Акуджи. Мы вернем тебя домой, хорошо?

— Хорошо. — Его крошечный шепот наполнен доверием и любовью. Нам нужно вывести его и остальных отсюда, пока они не заперли нас обратно. Я смотрю, как Ария берет пистолет и встает. Я должна помочь, но я прислоняюсь к боку Катона, внезапно обессилев.

— Ты можешь нести их обоих? — спрашивает Ария у Катона. — Мне нужно быть в состоянии сражаться, а я не могу нести его…

Катон смотрит на меня, потом на ребенка и кивает. Я знаю, что он хочет сражаться с ними, но мысль