class="p1">— Она и сейчас заперта. Только с побитой задницей. Воет в окно так, что женщины внизу плачут.
Я подумал, что так и надо этой злобной Селене, сеньоре моей Селены.
— В общем так, — продолжил просвещать напарника дружинник-тюремщик. — Когда их застали… А застали их сам боярин и жених, так что отвертеться там никак. Девчонка голая, в одной простыне, и этот хмырь в окно вылазит. Стали спрашивать, ну она и сказала, что он к ней в окно постучал, а она под действием обиды и согласилась… Ну того… Изменить, значит. А потом добавила, что он вроде как её не сильно-то и спрашивал.
— Ну это врет! — усмехнулся собеседник. — Ей обернуться мгновение надо. Особенно если её уже раздели.
— А она и оборачивалась, но потом обратно в девку вернулась. Так что тут ты прав. Сама согласилась. Но… Так вот… Ей не поверили. Он же без крыльев был, так что на башню ну никак взлететь не мог. Тогда боярин выгнал всех, ремень взял, а рука у него тяжелая. Так что во всем созналась дочурка. Рассказала, что сама веревку притащила, как-то с парнем этим сговорилась, вроде как из окна махала, так что из служанок вроде никто не виноват. В общем, скинула веревку, тот и взобрался. Ну а дальше дело нехитрое. Только случайно она шнурок вызова служанки подергала, на том и спалилась. Служанка-то пришла и слушать стала под дверью.
— Ерунда! Служанка бы зашла, ну постучала.
— А ведь точно. Сигнал, значит, какой-то подала боярышня. Только вот зачем?
— А что за парень-то? — спросил второй стражник, позвякивая монетами, вроде как отдавая проигрыш.
— Да фиг знает. Молодой совсем. Щенок. Но шустрый! Охотник на нежить и уже второго ранга, если не просто ленточки на шляпу нацепил. Его два дня назад патруль засек, он прямо ночью сюда от Кольцевой дороги шел. Патруль еще специально от скуки по следу прошелся.
— Все старый хмырь молодежь гоняет?
— Именно. Потом этот охотник утром в ворота прошел. Прям вторым. И там его пострадавший видел.
— Кто? — не понял второй дружинник.
— Ну жених рогатый. Потом тот по городу шарился, ничего вроде особого не делал. А потом вот… Его с боярской дочки сняли.
— Подожди… — пробормотал собеседник. — Так что получается? Он специально шел сюда, да еще спешил? Потому как ночью никто просто так шастать не будет. А стену башни осматривали?
— Да. Там какие-то железки нашли.
— И? Ничего не настораживает? В стене железки. Как их девчонка туда вбивала? А железки кто делает? Надо кузнецов опросить. Так что ничего невеста не сбрасывала. А к ней залез этот шустряк сам. И о чем это оговорит?
— О чем? — ошалело переспросил первый стражник.
— О том, что спор я выиграл, потому как мы спорили, что именно невеста сама что-то замутить сможет! А тут она, получается, только… Ну согласилась. А это не придумка её никакая. Так что… Отдавай монету! Так… А теперь еще одну! Да, да. Ту, что ты проспорил. Вот… И кстати, что с этим парнишкой сделают?
— Ну если сейчас поймают, то боярин ему точно башку откусит.
— А если не сейчас?
— Если где-нибудь спрячется на недельку, то вместо гнева уже голова начнет работать. Дочку-то ему после такого никуда не пристроить. В монастырь только. А там нас не жалуют.
— Ну просто жить может тихонько при дворце.
— Ну-ну… Она же волчица, а не овечка. Заскучает, начнет чудить. Позору не оберется папаша.
— Так что?
— Будет этот парень зятем нашему боярину, — расхохотался стражник. — Нет, сначала ему конечно здорово ребра намнут. Но потом сам под венец побежит. У нас строго, но справедливо. Если тяжелых преступлений не числится за человеком, то накажут в меру. А за порченную девку казнить… Нет такого закона. И он же не простолюдин, получается, так что может и стать зятем боярина. Князь законы сам издает, но и сам первый соблюдает. Да ты хоть на княжича посмотри. Он как проштрафился, сам князь ему морду набил. А потом в оруженосцы разжаловал. И старшим велел построже с ним быть. Вот его теперь каждый вечер тренируют и обязательно в глаз бьют в конце. Будто точку ставят. Чтобы князь не подумал, что жалеют. Он за сутки фингал залечивает своей волчьей регенерацией, а ему новый ставят.
Глава 30
Я тихо офигевал, понимая, что попадаться мне точно не надо. Хотя о чем это я? Сразу и понятно было. Из-за гадины-боярышни я здорово влип. Или убьют нафиг, или жену всучат. Хм… Уже вторую хотят. Но эта хоть не вампирша.
А более информированный стражник тем временем задумчиво протянул:
— Так что ты говоришь? Надо кузнецов опросить? И невеста вроде как не сама все придумала. А на чёрта он к ней лез? А ведь она и вправду ничего особого про парня не знает. Отец спрашивал, и под его ремнем не умолчала бы. Пойду-ка, я расскажу это полусотнику. Но не беспокойся, скажу, что ты догадался.
«Ну сыщик доморощенный, деревенский», — подумал я про оставшегося стражника, который еще немного потоптался и двинулся по коридору.
А я скользнул внутрь и принялся осматриваться. Ну и как всё-таки искать Селену? По запаху что ли? Но я же не собака.
И тут снизу донесся раздраженный рык пожилого мужика:
— Ну и что, что ты догадался? Мне плевать! Не пущу я тебя к девчонке. Ты же её убьешь, а мне потом отвечать перед твоим отцом! А князь у нас строгий! Это не ваши детские игрушки в любовь, а невыполнение приказов. Враз на плахе окажусь. Так что вали отсюда!
В ответ что-то бубнили, но я не разобрал. А вот старика хорошо расслышал, хоть тот и говорил уже спокойнее:
— Ты молодец, что догадался. Но не положено к заключенным никого постороннего пускать. Что? Не было особого приказа про эту девчонку. Кто она? Просто случайная постоялица. Но приказ есть про всех заключенных разом и без исключения. Так что или у отца, или у его бояр проси бумагу.
Опять тихое бормотание и громкий рык:
— Ну да! Я бы тоже не выписал бумажку. Вот выслужишься из оруженосцев, тогда и слушать тебя будут. Но вот послушай моего совета. Иди в храм Луны и
