— Слава просил продать кофейню, — хмыкает Соня, разглядывая потолок. — Я тогда поняла, что что-то не так и сказала, что попробую помочь. Потом попала сюда. Я и не собиралась помогать ему, Ань. Там что-то нечисто, но бизнес у него и правда есть. Автосалон. Я через знакомых узнала. Он владелец. Купил его несколько лет назад, прибыль там должна быть неплохая. Понятия не имею, зачем ему сто тысяч, но я давать их не собиралась.
— Зачем детей с ним отпускать, Сонь? Вдруг он…
— Да ничего он не сделает, Ань. Я не могу ему запрещать. Он их отец по документам.
— Где он был все эти годы?
Я прикусываю язык, понимая, что это не мое дело. Какая, в конце концов разница? Это Сонина жизнь, ее бывший муж и дети. Она сама вправе решать, как поступать в сложившейся ситуации. Не думаю, что имею право давать советы.
— Ань, я не хочу о нем разговаривать. Мне волноваться нельзя, помнишь? Про Славу лучше никак. Я сама не в восторге от постоянных встреч и непонятного общения. Куда проще было, когда он не вспоминал о детях.
Тему со Славой мы сворачиваем, уходим постепенно в наши с Русланом отношения. Сонька расспрашивает, я охотно отвечаю, потому что впервые чувствую себя счастливой. Звонки больше не выступают для меня триггером. Я просто не замечаю их, прекрасно зная, что Руслан никуда не денется, даже если в один из дней под нашим подъездом окажется Оля и потребует помощи. Такой уж он человек, что не откажет. Да что там — и я не откажу. Но любить из-за этого его не перестану. И уверена, что Руслан тоже меня не разлюбит.
Через час я вызываю такси и еду домой. Соне предстоит пройти последние процедуры и отдыхать, Руслан же написал сообщение, что ждет меня с ноутбуком и фильмом на паузе. Сегодня на очереди какая-то российская комедия. Не хочется драм и слез, посмеяться бы в объятиях друг друга. У подъезда мой взгляд почему-то цепляется за невысокую девчонку, стоящую к автомобилю спиной. На ней надеты светлые джинсы и кроссовки, что для столь холодной зимы странно, на плечах пуховик, волосы распущены.
Я благодарю водителя за поездку и выхожу из машины, собираюсь спокойно пройти мимо, но застываю, когда девушка зовет меня:
— Аня?
Я медленно поворачиваюсь и вижу перед собой Олю. Она заметно исхудала, лицо осунулось, под глазами появились темные круги. Их видно даже в тусклом вечернем освещении.
— Здравствуй, — киваю. — Давно ждешь?
— Около часа.
— Ко мне пришла?
— К вам, — говорит сбивчиво, кажется даже немного заикается.
— Поднялась бы, Руслан дома.
— Он меня не пустил, — она хмыкает. — Не захотел разговаривать и сказал проваливать.
— Но ты осталась, — замечаю.
Я почему-то думала, что если увижу ее — полезу в драку. Вырву волосы, выцарапаю глаза, отвешу пощечину, сделаю что угодно, лишь бы заглушить злость, сейчас же понимаю, что никакой злости нет. Я не чувствую к девушке напротив ровным счетом ничего. Хотя вру. Мне ее жалко. Ей наверняка холодно в кроссовках, да и выглядит она подавленной и разбитой. Сколько ей лет? Двадцать? Кто в двадцать не совершал глупости?
— Идем, — киваю ей на дверь подъезда и жду, когда она зайдет.
Нам всем давно пора поговорить и расставить все точки над “i”. Хватит бегать от проблем и прошлого. Это все нужно отпустить и жить настоящим.
Глава 57Руслан
Я всегда знал, что Аня добрая, чуткая и сострадательная, но стоит ей привести домой Олю, начинаю сомневаться, что дело только в этом. Зачем… зачем вообще нужно было вступать с ней в разговор? Прошла бы мимо, захлопнув дверь перед самым носом — делов-то! Но нет… Аня приводит ее в квартиру, показывает, где можно оставить куртку и ведет эту притворяющуюся несчастной на кухню.
Я же молча иду следом. Молчу, хотя хочу взять Олю за шкирку и выставить за дверь, навсегда забыв о ее существовании. Мне почему-то совсем не жаль потраченных на нее денег, а вот своего времени — очень. Я тратил его на помощь, которая ей была не нужна, уделял внимание, переживал, думал, что у нее травма. На самом же деле травма была только у меня, а она умело этим воспользовалась. Притворилась слабой и беззащитной, позволяя о себе заботиться. Мне-то, одинокому дурачку, много и не нужно было.
— Думаю, нам всем нужно поговорить, — сообщает Аня, переводя взгляд то на Олю, то на меня.
— Думаю, лучше послать ее на хрен с ее же представлением. Как тебе идея, м?
Я злюсь. Потому что не о чем нам всем разговаривать.
— Руслан, — Аня вздыхает и мотает головой.
Вдох-выдох, Руслан. Спокойно! Я подхожу к ней, обнимаю ее за талию, прижимаю к себе и шепчу на ухо:
— Представляешь, что ты будешь мне за это должна?
Аня смеется, толкает меня плечом, отходит, вырываясь из объятий. Я немного успокаиваюсь, перестаю воспринимать присутствие Оли так остро.
— Мы слушаем, Оля, — наконец, говорит она. — Помнится, у тебя был к нам важный разговор.
— Да, конечно, — мямлит она. — Я бы хотела попросить у вас извинения.
Ну надо же! Я даже усмехаюсь. Она, правда, думала, что кто-то на это поведется? С горечью осознаю, что раньше велся: на ее жалостливый тон, на опущение глазок в пол, на дурацкое детское поведение. Раньше ее хотелось защищать, сейчас же желание только одно: бросить в реальную жизнь, чтобы поняла, что это такое. Она ведь наверняка привыкла, что вокруг нее пляшут под указанную музыку. Сначала родители, потом я. Всех к себе расположить смогла.
— Если это все, то ты можешь уходить, — надо отдать Ане должное, держится она отлично.
Впрочем, я тоже чувствую себя прекрасно. Злость ушла, осталось равнодушие. Смотрю на нее и понимаю, что даже жалости не испытываю, хотя выглядит она конечно ужасно.
— Я бы хотела поговорить с Русланом наедине, если ты позволишь.
На меня не смотрит, обращается исключительно к Ане. Я же чувствую себя выставочным экспонатом, для фотографии с которым требуется особенное разрешение.
— Руслан разговаривать не хочет, — хмыкаю. — Если всё — проваливай.
— Рус, пожалуйста, — а это уже Аня.
Поворачивается ко мне, подходит ближе, смотрит так…
— Поговори с ней. Тебе это нужно.
О том, что нихрена мне это не нужно я благополучно умалчиваю. Не хочу ссориться с Аней из-за Оли, поэтому киваю и беру стул. Сажусь на него, упираюсь локтями о спинку и обращаюсь к Оле:
— Я слушаю.
Аня уходит. Прикрывает за собой дверь кухни и уходит. Именно уходит, не остается слушать за дверью, а просто идет в другую комнату. Я уверен в этом. И это мне не нравится. Я не хочу, чтобы она думала, будто Оля мне важна. Но и устраивать стен при этой суке тоже не стану. Мы поговорим с Аней потом.
