вразнобой встанет, чтобы вдвое больше нор получать, кто, наоборот, подряд, чтобы цвет нор перебирать можно было. Попалась белая — в пень её. Отправляешь слугу закрывать, а сам берешь следующую. Выпало что получше — слуга пропускает очередь, а в Бездну ты лезешь.
— Хорошие слуги, — присвистнул Сепан. — Закрыть нору далеко не всякому человеку по силам.
— А зачем закрывать? — пожал Вепрь плечами. — Хозяину оно так-то до йока. Закроет, не закроет… Главное — очередь сдвинулась.
— Жестоко, — качнул головой Сепан.
— Мир жесток, — развёл руки Вепрь. — А Земля так тем более. Тут даже тот, кто вступает на Путь, зачастую на божьи законы плюёт. Что уж там говорить про тех, кто на Твердь не торопится.
— И живчики ещё ничего, — вставил Клещ. — Тут хоть и обдираловка, а по-честному всё. Видали похуже.
— Ну, как сказать, — забрал слово Бочка. — У них здесь, прикинь, стариков убивают. Ну, как убивают… Догнала старость — кирдык. Сами себе горло режут. Всемогущая жизнь… Они здесь живут, чтобы жить. Бессмертные, мать их! Дитя, чтобы зачать стоят в очереди. Лоскут много людей не прокормит. Рожают, лишь когда помрёт кто-то. Лучше бы, как все нормальные люди на Твердь уходили бы. Ссыкуны, мать их!
— Смотри, местным такое не пой, — предостерёг Вепрь. — Погонят с лоскута поганой метлой. Так что, мужики? — обвёл он Ло, меня и Сепана взглядом. — Как я понял, монеты, чтоб в Ковчеге торчать оборот у вас нет. Про очередь и подавно не спрашиваю — тут понятно. Выложить сходу три десятка семян… Но с вас, может, за вход на лоскут и не станут брать плату. Не за норами же явились.
— Неужто малому с друзьями деньжат не подкинем? — вскочил Бочка. — Я из доли своей…
— Деньги есть, — поспешил успокоить всех Ло. — Семена, то есть. И сами стол, кров свой оплатим, и в очередь встанем. Зря что ли хозяина били?
— Хозяина?! — охнул Бочка. — Сейчас что ли? Пока между лоскутами шастали?
— Рассказывай, — потребовал Клещ.
— Погодите, — остановил я открывшего было рот колдуна. — Я не понял про очередь. А что, если сам в нору не лезешь, а уступаешь кому своё место? Не следующему, а тому… — я хитро прищурился, — Кто мне больше за такую уступку заплатит. Тут же шибко богатый народ…
— Так нельзя, — оборвал меня Вепрь. — Живчики же не дураки свой барыш упускать. Отдать свою очередь можно, только если ещё по приходу в Ковчег указал, для кого это место столбишь. Это, если кто с женой или с другом, которые сами в Бездну лезть изначально не собираются. Один хмырь двоих охранников с собой притащил специально под это дело. Не в трактире, отдельно живёт. Вот так можно. А, как ты сказал, нет. Всё, давай про хозяина. Нет, — остановил он себя же, — сначала поднимем бокалы за вашу и нашу удачу. Путь скрывает в себе испытания, какие мы не можем себе и представить заранее. В батраки? Нас? Ха! Гнить им в Бездне, ублюдкам!
— За удачу! — поднял бокал Ло. — И за настоящих охотников! Само Небо свело нас!
Вино быстро умчалось в желудки присутствующих, но Чопарь уже вновь наполнял бокалы — теперь знаю, как называются эти прозрачные кружки без ручек. Вепрь сказал, что это сразу два тоста, и второй слишком важный, что за такое пить сидя. Встали, проорали чуть раньше озвученное, снова выпили, снова налили. И лишь потом уже принялись слушать колдуна, вещавшего про наш бой с хозяином леса.
Я, как мог, помогал. Схватку с мишкой мне с дерева было видно отлично. Всё, что было не тайной, поведал. И история мунцам понравилась. Дружно выпив за Дерхана-могучего, народ начал брататься. Вино лилось рекой. Пришлось мне сбегать вниз — заказать ещё десяток бутылок. Сомневаюсь, что колдун захмелел — притворялся поди — но в рассказчики быстро записали меня, как не пьющего. Пришлось красочно и подробно расписывать все наши скитания, начавшиеся с побегом из Арха.
Лес, хозяин, предгорья, крысиные полчища, озерцо, где пожар переждали, сумасшедшая гонка за полисом, когда мы с горы увидали лоскут. Тут пошла уже совсем грустная часть. Помянули товарищей, поворчали на Землю, где, что не охота, то насмерть бой. Перешли к жизни в полисах. Тут, где я говорил, Арх ругая, где брал слово Вепрь, где Чопарь подсказывал. История мунцев от нашей отличалась несильно. Арены лишь не было в Морвинде. И Хо, рассказать про которого взялся колдун.
Мол, сумел подловить одного в тихом месте и ловко прикончил. Везение. Шлем его нацепил и одёжу. Нас с Сепаном с арены увел, а затем и отряд весь за стены. Обманул стражу и нашего командира, что потом согласился помочь за безвыходностью. Без подробностей всё и под пьяную лавочку. Стопудово специально момент подбирал, чтобы меньше вопросов.
Да и не так интересно народу про Хо и побег наш из Арха, как Предземья дела. Возвратившись к моменту, когда мы расстались, я как мог расписал свою жизнь до ухода на Землю. Ох и враль я… Всем брехунам брехун. Не иначе влияние колдуна сказывается. Где ложь лил, где правду замалчивал. Там же столько всего приключилось — без Ло склеить сложно. На Айка упор делал больше — вот кто мне помогал в основном. Ну и сам удалец. Как клинки свои вынес из Бездны, так всё по-другому пошло. Где свезло, где схитрил, где взял силой своё.
До поздней ночи вещал про нашествие хортов, про снежников, у которых гостили, про внезапное наше спасение, когда орда наконец-то ушла, про Фат, куда повезло нам попасть с ребятнёй, и про пришедшую Айку на ум чудо-идею про мельницы. Вот на них и поднялись. Всё, что связано с колдуном опустил. Никаких Соболевских, убийц, повелителей хортов, гахаров и прочего. Заработали денег, и я всё в отмер запулил. Айк лекарь теперь — он ещё заработает. Да и на Землю не хочет пока. У него семья. Ляльку ждут. Дождались уже то есть. Им наших сирот ещё на ноги
