он, как бы про себя.
Мы прошли еще несколько шагов в молчании, пока я обдумывала это.
Я чувствовала на себе пристальный взгляд Райна, даже не глядя на него, я ощущала его, он начинался у моих ног и шел вверх, задерживаясь на каждом участке обнаженной кожи.
Я перестала идти. Затем повернулась к нему лицом. Мы стояли так близко, что мне пришлось слегка наклонить подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Я заметила это впервые за несколько недель. Когда я перестала думать о разнице в размерах между нами? Когда это перестало быть угрозой и стало… странно успокаивать?
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он таким тоном, что «хорошо» прозвучало как миллион других обещаний, каждое из которых вызвало во мне дрожь.
Я спросила:
— Кто такая Нессанин?
На его лице промелькнуло удивление, а может быть, дискомфорт.
— Старый друг, который заслуживает большего уважения, чем быть использованным в качестве жалкой попытки какого-то придурка запугать. — Его глаза ожесточились. — Будь осторожна с ним. Он опасный вампир.
— Некоторые назвали бы тебя опасным вампиром.
Уголок его рта скривился.
— Только не с тобой.
Я надеялась, что он не услышал, какую странную вещь сделало при этом мое сердце — внезапное стеснение в груди.
Его взгляд переместился мимо меня, на церковь и вечеринку, происходящую в ее стенах.
— Я ненавижу находиться здесь, — сказал он. — Хочешь пойти куда-нибудь в более веселое место?
Я знала, что глупо на это соглашаться.
И все же я ничуть не пожалела об этом, когда без колебаний ответила:
— Да, черт возьми. Пожалуйста.
Глава
33
Ладно, хорошо. Я признаю это. Пиво, которое на вкус как моча начинало мне нравиться. Я не ненавидела его. Возможно… возможно, оно мне даже нравилось.
Но все же я не делала такого лица, как у Райна, когда он пил его. Как будто он приближался к самим богам.
Он сделал глоток и опустил кружку. Его брови нахмурились, когда он встретился с моими глазами.
— Что с твоим лицом, принцесса?
— Моим лицом? Я думала о твоем лице.
Его брови опустились ниже.
— А что с ним?
Я должна была сказать какое-нибудь резкое оскорбление. Я была готова к этим словам, которые были кончике на языка. Но как раз в этот момент лунный свет упал на его черты как надо, и я проглотила их все.
Потому что я поняла, что не могу ничего сказать о лице Райна. Я запомнила каждую черточку, каждое выражение лица.
Это осознание тяжелым грузом лежало у меня в желудке. Вместо ответа я сделала глоток пива.
Мы сидели на плоской крыше заброшенного дома. Райн затащил меня в свой любимый ужасный паб с его любимым ужасным пивом. Даже с моей человечностью и его отличными актерскими способностями мы не могли сидеть там, не привлекая лишнего внимания, будучи одетыми подобным образом, поэтому мы пришли сюда.
Мне понравилось. У нас была хорошая точка обзора, чтобы наблюдать за улицами, оставаясь скрытыми от посторонних глаз. Может быть, все наши труды окупились, потому что казалось, что люди здесь действительно живут своей жизнью. А может быть, я просто научилась больше ценить это. Люди повсюду оставляли следы своей жизни. Цветы в оконных коробках, игрушки, оставленные во дворе, ряд ботинок на пороге, рисующих образ семьи.
Раньше я никогда не замечала этих вещей и, конечно, не находила в них красоты. Теперь я спрятала каждую из них в себе, как маленькие тайные подарки.
Райн издал стон, откинул голову к стене и расстегнул еще одну пуговицу пиджака. Это была третья пуговица расстегнутая до середины груди и открывающая длинный треугольник мускулистой плоти, на который я старалась не смотреть слишком пристально.
Так же, как я старалась не замечать, как его глаза задерживаются на моей коже, когда я поднимаю пиво.
Так же, как я старалась не замечать, что мне это нравится, тяжесть этого взгляда, такого тяжелого, как прикосновение.
— Оказаться подальше от этого душного места действительно облегчение, — сказал он. — Здесь гораздо приятнее.
— Ты почти не провел там время.
— Я провел там достаточно, чтобы дождаться тебя.
Он зажал рот в конце предложения, как будто не ожидал, что оно прозвучит так, как прозвучало.
И снова я старательно сделала вид, что не заметила этого.
— Кроме того, — продолжил он, — я не могу бродить по городу в этой нелепой одежде.
Я не знала, что это значит.
— Почему? — Я сделала глоток пива. — Это оскорбляет твоё чувство стиля?
— Он уже лет двести как вышел из моды. — Райн насмешливо покачал головой, его улыбка стала кислой. — У Лунного дворца жестокое чувство юмора.
Я не знала, что это значит, но прежде чем я успела спросить, глаза Райна снова упали на меня. Они начали с моего лица и скользнули вниз. Я сидела, подогнув под себя ноги, шелк платья задрался вокруг верхней части бедра с левой стороны, там, где был разрез юбки. Его взгляд путешествовал от моих глаз ко рту, вниз по горлу, плечу, боку, по обнаженному завитку ноги.
Он задержался там, на моем бедре, и я не дышала, наблюдая за изгибом его губ.
— Опасно, — сказал он.
Да, — молча согласилась я.
— А ты находчивая. — Его улыбка стала шире, и я поняла, что он говорит о моем клинке, пристегнутом к верхней части бедра.
Я выдохнула.
— Мне пришлось проявить изобретательность.
— Я был бы разочарован, если бы ты не пришла на эту вечеринку вооруженной до зубов.
— Ты тоже вооружен.
Я подняла подбородок к его мечу, который был пристегнут к спине. Я всегда должна замечать, когда Райн был вооружен. Этот меч мог убить меня одним ударом.
Он пожал плечами.
— Что это? — спросил он, указывая на свое горло.
Мои пальцы подражали этому движению, и я погладила шарф Иланы. Напоминание о ней заставило узел горя и гнева затянуться в моем животе.
— Он принадлежал моему другу.
Иногда я обижалась на то, что Райн так часто слышал то, что я не говорила. Однако сейчас, возможно, я испытывала некоторое облегчение от этого.
— Человеческий друг, — сказал он.
— Да.
— Тот, который был в ту ночь?
Мы оба знали, о какой ночи он говорит.
Они мертвы, маленький человечек.
Я бросила на него вопросительный взгляд, откуда он знает? И он ответил слабой, беззлобной улыбкой.
— Он пахнет как Лунный дворец.
Черт. Черт, я ненавидела это.
