class="p1">Лес протянулся на долгие два километра и упёрся в стену, оградившую «просвещённую державу развитого общества» от остального злобного и непросвещённого мира. К нему прилегают бескрайние поля жёлтой химинки, о которой по наивности забыли модераторы войск, пологая, что их оборона безупречна. Но ряд стычек на границе отвлекли дозорных от их вечного бдения, дав пройти Маритону и его отряду незамеченным.
Несмотря на военное положение ещё ни разу не попадались части врага. Даже хиленький патруль не вышел навстречу диверсантам. Это насторожило Маритона, ибо он не понаслышке знает, что в случае опасности выползают киберарии и заполняют окрестности, выстраивая сетчатую оборону.
«Что же тут стало?» - спрашивает себя мужчина, всматриваясь в мертвенно-пустые и засохшие чащи леса, через прицел дробовика.
- Господин Маритон, - у уха слышится тяжёлый бас. – Скажите, а отсутствие военных подразделений на приграничной территории это норма у вас?
- Нет, - приглушённо отвечает парень. – Совсем нет. Это необычно. Видимо Легат опасается нападения и стянул войска к городку, чтобы удержать его до подхода основных сил обороны. А может, готовит засаду. Во всяком случае, это может стать подспорьем – мы займём выгодные позиции до начала атаки первых полков.
- Господин крестоносец, - почтенно обратился техник и тут же с механическим постаныванием Аурон повернулся налево. – Можно вперёд выслать средства обнаружения замаскированного врага, что проверить местность впереди.
Визоры на шлеме обратили взгляд техники вперёд, где видится только лес, образованный из мёртвых свёрнутых от боли деревьев.
- Не думаю, что это будет целесообразно.
- Будет, - сухо заговорил Маритон, осматривая мёртвую местность. – Киберарии используют скрывающие плащи. Поэтому вполне вероятно, что за нами уже следят.
- Ладно, - проскрипел грубый механический голос, рвущийся из-под шлема. – Лейтенант Варгенес, готовьте средства проверки местности и отправляйте впереди нас и по два на фланг. Не желаю быть окружённым.
- Есть, господин командующий, - как только из-под маски противогаза вырвались слова, техник вынул три маленьких шарика, сверкнувших стальным блеском, нажал на них пару кнопок и отправил в полёт, по всём трём сторонам и, не издавая никого звучания, они рванули по воздуху, сканируя местность.
Отряд продолжил ход, пробираясь сквозь чащобу серого и высохшего леса, собранного из деревьев, которые явно были взращены для того, чтобы хоть раз снятья в фильме ужасов. Скрюченные в неимоверных завитках стволы, ощетинившиеся на отряд ветки, словно костлявые пальцы старухи с косой, которая зависла над отрядом.
Но Маритону нет дела до жуткого окружения, отравленного едва ли не всеми видами химикатов. Хруст под тяжёлыми подошвами берец приглушается слабым лязганьем брони «крестоносца», а над лесом словно восторжествовал некий ореол безмолвия и покинутой земли. Рядом с ним такие же двадцать девять воинов, решившихся отправиться в пекло, в самую гущу событий и дать первый бой за небольшой аграрный городок, расположенный перед столицей.
Маритон вспоминал детали операции умом, не покидая мрачную чащобу, и находил её слишком дерзкой. Он в составе личного отряда Аурона Лефорта и при сопровождении вспомогательных диверсионных формирований должен проникнуть в столицу и ликвидировать Легата, парализовав оборону и административную деятельность.
«Так просто, что аж страшно», - фыркнул мысленно бывший аккамулярии.
Маритон помнит проницательность ума Легата, поэтому схватка с ним станет чем-то страшным и неестественно тяжёлым.
Отряд продвигается довольно быстро, а вот устройства, фиксирующие присутствие врага ещё быстрее, и на планшете техника оказывается сканированная карта местности и картинка с каждого из устройств.
- Господин Крестоносец, - разнёсся голос в эфире. – Вы должны на это взглянуть. Тут недалеко наша цель.
Грузная фигура великана остановилась и жестом приказала к себе подойти. Техник мгновенно мотнулся к Аурону и сунул ему в руки планшет. Пальцы в броне с сухим лязгом сомкнулись на устройстве, а взор визоров устремился на экран.
- Воины, - механический голос наполнил эфир. – Устраиваем привал, пятнадцать минут отдыхаем.
Маритон оглянулся, будто бы желая увидеть что-то кроме мёртвых деревьев, закрывших небосвод сетью из переплетённых сухих веток. Вроде обычный лес, только растений нет, лишь сухостой и жёлтая химинка, что ковром стелется по бывшему лесу и дотягивается до колен. Он посмотрел и увидел, как пара воинов отделились, став охранением.
«Как же всё это мрачно», - фыркнул парень, вспоминая о зелёных парках в Рейхе; хлебнув природного разнообразия там, он теперь испытывает подобие жажды по зелёной листве и аромату живых цветов.
Механическое звучание доспеха, лязганье стали наполнили ухо Маритона, возвестив о подходе Аурона, от чего мужчина слегка напрягся и не смел повернуться. Он смотрит на умершую растительность, направивши взгляд живого и неживого глаза вперёд и уже видя конец леса. Он думает о том, что будет через пару часов, как он будет отстреливать врага, как он отомстит за все беды и боль. Смерть любимой девушки лишь повод, чтобы обратить оружие против власти Информократии, а ненависть к режиму залегла давно. Слишком давно этот край стал для него хуже ада.
В линзах противогаза отражаются все «прекрасные» пейзажи, а память рождает образы трущоб и разрушенных кварталов, в которые были загнаны обычные люди, подавленные пятой тоталитарного режима. Тиз-141 – разрушенные небоскрёбы и толпы нищих, уничтоженные дома и орды больных, обездоленных, изумительно сочетаются с центром, где опрятно одетые люди, где высокотехнологичные постройки и передовые технологии на каждом шагу.
- Маритон, - произнёс Аурон, сняв шлем и подставив лицо лёгкому ветру. – Ты никогда не рассказывал о нравах той земли.
- Информократия есть страна, где запрещено любить и иметь отношения, а всякого, кто решится вопреки закону пойти против системы и обзавестись партнёру уничтожался как диссидент, ибо он в эгоизме своём выступил против общего блага, - злобно ответил мужчина. – Голодные люди, обездоленные и насильно лишённые пищи и крови коли посмеют выказать недовольство, тут же затыкались уничтожением огнём орудий, поркой и казнями. Ну, а если пара заведёт ребёнка, что противоречит законам Информократии, как деяние, отвлекающее людей от работы и почтения Макшины, их ждала страшная участь – истязания и пытки до тех пор, пока человек не умрёт от боли.
- Ужас, - «проскрипел» «Крестоносец». – Как же можно было бы там жить?
«Что это, если не ад?» - с печалью спросил у себя Маритон, не размыкая губ. – «Не ад ли мир, где каждый шаг под контролем, где инакомыслие хуже убийства, где методичность сменила человечность, где сами мысли уже прописаны в Правилах и где самые обычные человеческие
