потому как хотел заглянуть в гости к Тире. Мне почему-то казалось, что я обязательно встречусь с нею до своего отъезда. Предчувствиями я никогда не страдал, и тем не менее собирался как на парад. Надел вычищенный вестовым темно-синий камзол, натянул сапоги, на голову пристроил щегольскую треуголку, посмотрел на себя в зеркало. Красавец!
В дверь постучали. Не дожидаясь моего разрешения, зашел Рич. Он вообще не страдал субординацией, и остановить его могло лишь присутствие женщины в объятиях друга. Подозреваю, даже в этом случае бывший пластун заглянул внутрь, вежливо попросил бы прощения и аккуратно закрыл дверь.
— Решил всех под одну гребенку? — усмехнулся Рич, подойдя к столу, где находились развернутые карты побережья Скайдры. — Пегий бушует, экипаж ворчит.
— Я категорически против, чтобы люди сегодня сходили на берег, — цепляя кортик к поясу, ответил я. — Утром прибыл посланник от Додрефов и любезно предупредил, что городская стража настроена очень серьезно в наведении порядка. Если кто-то с нашего корабля появится в порту, сразу последуют аресты. До наместника докатились слухи о побоище, он очень рассержен.
— Как будто здесь никто никогда не дрался! — усмехнулся Рич. — Обычное дело ножом помахать.
— Конечно же дрались, и только поэтому он не дал приказ арестовать «Тиру», — я сам мало верил в доброту наместника. Скорее всего, вмешался иной фактор, имя которому — влияние лорда Торстага. Значит, наместник наслышан о высокой протекции со стороны королевского советника. Уже хорошо.
— А что насчет верфи?
— Додреф договорился, — я продолжил навешивать на себя арсенал. Теперь пришла очередь пистолетов. — Знаешь, граф оказался неплохим мужиком. Я в самом хорошем смысле этого слова, и вовсе не оскорбляю его, — Рич на эти слова только ухмыльнулся. — Обещание свое выполнил. Нам предоставят верфь для кренгования и ремонт сразу после Дня Цветов.
— Отлично! — обрадовался Рич. — Тогда и контракт на сопровождение подпишем.
— Как-то все гладко идет, — проворчал я недовольный непонятно чем. — Того и гляди, морской дьявол подсунет подлянку.
— А ты ему жертву принеси, — брякнул Рич. — Помнишь, мы тех лопухов из банды Котрила утопили в море? И сразу после этого везения выше крыши стало.
Я внимательно взглянул на друга. Он это серьезно сейчас сказал?
— Не хочу играть с Кракеном в подобные игры, и тебе не советую языком болтать подобное, — жестко отрезал я. — Дьявол любит завлекать в ловушку простаков и жадных. Во все времена скромность поднимала человека над этой мерзостью, и нам тоже следует проявлять умеренность.
— Фрегат-капитан Фарли меняет свое отношение к жизни, — Рич озадаченно почесал затылок через ткань черной косынки, повязанной на голове. — Надеюсь, в монастырь или в отшельники не хочешь уходить?
— Не дождетесь, — фыркнул я и показал жестом, чтобы он проваливал из моей каюты. Выйдя следом за Ричем на палубу, предупредил его: — Сам с корабля ни шагу! Приказ понял?
— Так точно, командор! — кивнул Рич. — Разреши после обеда погонять наших раздолбаев? Хочу показать им пару приемов и отработать абордажный бой.
— Действуй, полезное дело, — одобрил я решение друга. Махнув на прощание Пегому, спустился по штормтрапу в шлюпку, где меня дожидались двое матросов. Они так лихо замахали веслами, что я уже через несколько минут был на набережной правого берега.
— Ждите меня здесь и не вздумайте покидать шлюпку в поисках приключений на свою задницу, — я посмотрел на парней таким взором, что те сразу прониклись и подтянулись. — Здесь нет дешевых таверн или харчевен, так что выпивка отменяется. Будете бродить по улицам и пугать барышень своим видом — можете сразу прощаться с жизнью. Это земля богатых нобилей с горячей дворянской кровью. Даже я не спасу. Вы поняли меня?
— Поняли, командор, — согласно кивнул один из моряков, на шее которого была повязана зеленая косынка. Его имени я не знал. Пегий принимал новичков в экипаж уже в Акаписе без моего присутствия. Надо бы поближе с ними познакомиться. Все-таки это уже мои люди. Да и чем дышат, что у них на уме полезно знать.
Поднявшись от причала вверх по деревянной лестнице, я привычно огляделся по сторонам, нашел извозчика и за несколько грошовых монет доехал до особняка Толессо.
— Подожди меня здесь, — приказал я важному кучеру, парившемуся на облучке в суконном сюртуке, несмотря на жаркий день. — Вдруг придется сразу обратно ехать. Если задержусь — оплачу, не переживай.
Кованые ворота оказались наглухо закрыты, как и маленькая калитка сбоку, но там топтался вчерашний слуга-паренек. Видимо, его сюда поставили, чтобы пропускать посетителей. На огромном дворе, замощенном диким камнем, столпилось два десятка горожан в простенькой домотканой одежонке — явно не аристократы или мелкие дворяне.
— Что происходит, любезный? — поинтересовался я у паренька, топтавшегося с замученным видом у калитки с внутренней стороны. — Не скажешь, отчего здесь столько народу?
— Дак госпожа затеяла наем слуг на работу, — торопливо ответил он, цепко разглядывая меня с ног до головы, просчитывая, можно ли с этакого важного гуся содрать пару монет. — Вот и ринулись с самого утра поклоны бить. Язык намозолил каждому объяснять куда идти и к кому обращаться… А вы, сударь? Сюда?
— Леди Тира, значит, приехала? — не показывая радости, сухо спросил я.
— Еще вчерась пополудни.
— Тогда пропусти меня. Хочу засвидетельствовать свое почтение.
— Никак не могу, господин, — жалостливо скривил рот «стражник». — Велено мне никого не пропускать без разрешения господина Айвора.
— А как же слуги? — кивнул я на толпу.
— Собираю их побольше, зову господина Айвора, а он уже сам решает, кого прогнать, кого запустить.
— Кто это еще такой, твой Айвор?
— Капитан стражи.
— Так позови его немедля и закончим дело! — рассердился я. — Почему вместо нормальной охраны поставили тебя, несчастный?
— Людей маловато, вот поэтому и нанимают… Вы подождите, я мигом!
Он сорвался с места и побежал к особняку. Я заметил, что на лестнице стоят двое мужчин в кожаных коричневых куртках с длинными рукавами, опоясанных ремнем, на котором у каждого висит нож и шпага. Они внимательно разглядывали каждого поднимающегося по ступенькам нанимающегося и пропускали в дом после самого настоящего обыска. Причем строго попарно: мужчину и женщину. Мужчин охлопывали сверху донизу без всякого стеснения. Женщин же о чем-то расспрашивала хорошенькая
