Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
без телеграфа». Процитированная фраза принадлежит Герцену, который еще не подозревал о делении людей на шизоидов, паранойяльных и прочих…
Главное в творчестве шизоида – парадоксальность.
«И гений – парадоксов друг». Что такое парадокс? «Казалось так, а оказалось так!» Причем казалось большинству, почти что всем, а то и просто всем.
Ведь всем было ясно, что Солнце вертится вокруг Земли. Ведь просто же. Солнце встает на востоке, а заходит на западе. Как же можно было иначе думать, если Солнце одно и то же (предположить, что их много, еще труднее). А шизоидному Копернику, вопреки мнению всеподавляющего большинства, стало ясно, что Земля вертится вокруг Солнца.
Всем «ясно», что счастье в том, чтобы обладать. А Фромму показалось: в том, чтобы быть (и он показывает, что это действительно так).
Всем было «ясно», что нашей психикой управляет сознание, а Фрейд доказал, что часто, очень часто, сознанием правит бессознательное…
Всем кажется, что цивилизация – благо, а Руссо звал назад к природе. Все считали, что знание – сила, а Экклезиаст полагал, что в многия мудрости – многия печали, и тот, кто умножает знание, тот умножает скорбь.
Все считали, что страдание – плохо, а Франкл убеждает, что в страдании рождается глубинное понимание жизни. В этом ключе я переиначил процитированную фразу Экклезиаста так: в многия печали – многия мудрости (получился как бы парадокс на основе парадокса). В этой книге, как убеждается читатель, мелькают и мои парадоксальные высказывания (учусь!). Вот о паранойяльном: «для него новый друг лучше старых двух». Вот о психастеноиде: «семь раз отмерит и ни одного раза не отрежет». Об истероиде: тот «грешит, чтобы каяться». А вот о псевдонаучности в психологии: «глубина пустоты»…
Парадоксальность шизоида проявляется далеко не только в абстрактно-научном и философском творчестве, но и в техническом. Он, конечно, не забивает микроскопом гвозди, но употребить что-то не по первоначальному предназначению – это у него в крови. Помните, в «Таинственном острове» профессор из двух часовых стекол сделал линзу и разжег костер.
И в художественном творчестве то же. Проведите такой эксперимент. Попросите найти эпитеты к слову «кости». Вам набросают множество вариантов. Тут будут и «белые», и «черные», и «игральные», и «рыбьи», и «трубчатые», и даже «гнилые». Но только один гениальный поэт нашел словосочетание «благородные кости» («И видит на холме у брега Днепра лежат благородные кости»).
Шизоидное творчество в литературе иногда поражает своей мрачной фантастичностью. Это вам не наивный Жюль Верн с приключениями капитана Немо и поисками капитана Гранта. Это холодный и отвратительный мир романов Уэллса с его морлоками и элоями, с мучениями невидимки. Это тяжеловесная математика рассказов Борхеса. Читайте его «Алеф» и «Бессмертный».
Эрудиция
Эрудиция у шизоида очень глубокая и очень широкая (то есть в очень разных сферах). Потому что он любит рыться в книгах. Он сидит подолгу в библиотеках. Читает, делает выписки, полностью конспектирует книги. Сейчас, когда книги малодоступны из-за своей высокой стоимости, а в библиотеку трудно попасть, я часто вижу шизоидов в книжных магазинах, сидящих по углам и конспектирующих с разрешения продавцов. Дома книги у шизоида в пыли, многие открыты на прорабатываемых страницах. Они валяются в разных, иногда малоподходящих, местах квартиры. Шизоид роется в книгах, когда нечего делать. А делать ему нечего всегда, так что он в книгах роется часто.
Эрудиция шизоида локализуется в сферах, далеких от житейских проблем. Он не расскажет вам, где что купить и сколько что стоит. Из этого и из романчиков складываются познания истероида. Впрочем, если шизоид – литературовед или теоретик стихосложения, то он может знать и подробности романических текстов. Или поправит обычные ошибки: не «тем больше нравимся мы ей», а «тем легче…», не «а он, мятежный, ищет бури…», а «а он, мятежный, просит бури…». И все же более значимы для шизоида не сколько жен было у Генриха Восьмого и не как миледи из «Трех мушкетеров» устранила Бекингема, а метафизика Аристотеля, метапсихология Фрейда, литературный сюрреализм Кафки, гештальтпсихология Коффки, агностицизм Канта, позитивизм Конта… (цитирую себя: см. выше).
Память
Мы уже здесь в одном месте отметили, что у шизоида цепкая механическая память. Он помнит про каждую бумажку, над которой работал. Помнит, что положил ее в такую-то папку с такими-то материалами.
Но в особенности хороша у шизоида смысловая память. Мостик назад: у гипертима смысловая память посредственная. Мостик вперед: у психастеноида очень плохо с механической памятью. Но шизоид свою механическую память еще и развивает различными мнемотехническими приемами. Он быстрее, чем другие психотипы, построит фразы типа «каждый охотник желает знать, где сидит фазан» для запоминания цветов спектра (красный, оранжевый… синий, фиолетовый). Он, чтобы запомнить телефон 354-70-61, построит целую теорию. 354 – это 3, 4, 5; только четверка поменялась местами с пятеркой; а 6 и 1 – в середине между 7 и 0, причем шестерка рядом с семеркой, а единица рядом с нулем. Он может для запоминания анатомических структур сочинить специальные стихи, «опоэтизировав» толстую и прямую кишки.
Он вообще склонен работать над своей памятью. Устраивает ей проверки, тренирует. Разбивает материал на мелкие фрагменты, в каждом из которых не более 7 единиц (запоминается 7 плюс-минус два), делает карточки по каждому из фрагментов. Допрашивает себя по этим карточкам.
Старается использовать феномен Зейгарник (запоминается лучше незавершенное действие). Закладывает значимый материал в края ряда, чтобы использовать эффект края Эббингауза (лучше запоминается начало и конец ряда).
Отыскивает закономерности своей «личной» памяти. «Делать ему больше нечего», вот и рефлексирует, развлекается.
Рефлексия
Шизоидный человек вообще живет не рефлекторно, а рефлексивно. Он рассуждает по поводу того, почему и как он мыслит, как рождаются и затухают его чувства, как у него складываются отношения с людьми. Он не может построить их просто, не задумываясь. Он обязательно задумывается. Один шизоидный интеллектуал показал мне кривые его взаимоотношений с сотрудниками, родственниками и друзьями. Эта рефлексия в глазах окружающих выглядит как «занудствование». Ведь гипертим плывет по течению и ни о чем не думает. Живет рефлекторно, реагируя на ситуации. Паранойяльный и эпилептоид деловито отбрасывают всякие размышления как интеллигентскую хлюпистость. А здесь размышление над мышлением, над смыслом жизни составляет смысл жизни, самоцель.
Комплекс неполноценности
Комплекс неполноценности у шизоида выражен, но не очень. Но чтобы испытывать гнетущий комплекс неполноценности и стремиться гиперкомпенсировать его, как это у паранойяльного или хотя бы у истероида, – этого нет. Можно даже сказать, что у шизоидов часто неполноценность
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
