– Это я, Карим, Юля… Ты спишь? На секунду проскочила призрачная надежда, что она говорит это во сне, ну есть же люди- лунатики…. Может быть, в этом дело…
Встает потихоньку, не совершая резких движений… Пытается приблизиться к ней…
Но не успевает сделать и пары движенй, как она срывается наружу, бежит что есть мочи на улицу… Он за ней… Почему она такая быстрая? Откуда в ней столько силы? Он не поспевает за ней, не вписывается в повороты, то и дело ударяясь о дверные косяки.
– Юля!– зовет ее все громче… Захлебывается в своих эмоциях и чувствах… А еще в панике… Что делать? Куда звонить? Как говориить с ней правильно? И почему он, как идиот, не принял экстренные меры… Не позвал врача еще днем… Шериф ведь говорил, вероятность обострения велика…
– Юля,– снова окликает ее, видя, что та стоит у самого края бассейна,– успокойся, давай поговорим… Это я… Карим…
Она снова поворачивается к нему лицом… Смотрит внимательно, словно вглядываясь в черты… Пытаясь то ли узнать, то ли запомнить… А потом поднимает руку… И в ней…
Аллах, и как он раньше этого не увидел… Проклятая ракетница (прим.– сигнальный пистолет, обязательный для хранения на суднах на случай ЧП). Зачем только он притащил ее с яхты… Вернее, знал, зачем притащил… Чтобы перезарядить на всякий случай… Они уходили в море надолго и часто… Всякое могло быть… Наличие такого элемента на борту было обязательным… Должно быть, работники ее перезарядили и положили к другим вещам, которые планировалось доставить на яхту…
Теперь этот нелепый псевдопистолет был направлен на него… Выстрелит? Пугает его? Да и вообще, есть ли в ее действиях хоть какая- то логика?
– Юля, не глупи… Положи эту гадость на пол… А лучше дай мне…
Наступает, пытаясь снова вернуть контроль над ситуацией себе…
– Нет, не подходи, Шериф!– истерично кричит, тряся ракетницей,– хватит с меня! Перестань использовать меня как ширму, как замену! Я живая! И я люблю тебя… А ты… А ты просто пользуешься мною… Ты никогда меня не любил…– плачет. Сильно плачет… Навзрыд…
В памяти всплывают какие- то нелепые похожие эпизоды из фильмов… То, как следует себя вести в таких ситуациях…
– Юля, все будет хорошо… Давай поговорим… Я люблю тебя… Ты ведь знаешь…
– Любишь?– спрашивает, вдруг улыбнувшись, как ребенок,– честно? Не врешь?
– Не вру…– его голос глухой, сиплый, безжизненный… Осознание накрывает ледяной коркой позвоночник… У нее сейчас на уме другой… Почему Шериф? Какие тайны он еще хранит? Все ли ему сказал? О нем, о ней, о всей этой ситуации… Она правда его так любит? Что во всем этом было правдой, а что игрой… Ее больного воображения или, напротив, холодного расчета…
Она снова улыбается… На этот раз, наконец, умиротворенно, расслабившсись…
– Вот теперь я спокойна.– говорит тихо…
Ее руке понадобилась ровно секунда, чтобы взметнуться и нажать пресловутый курок, прижав широкое дуло сигнального пистолета к своему виску…
Глава 28Дамаск
Васель
– Присаживайтесь, дети,– строгим, патерналистским тоном сказал Васель, окинув глазами просторное пространство своего кабинета. Микаэл, Карим, Анвар, Фахд… Здесь были одни сыновья, его сыновья… дочери тоже бы были, если бы не их положение… Увейдат не привык давать кому- то поблажек, но разговор явно был не для беременных ушей и нервов…
– Я собрал вас всех здесь, неслучайно, как понимаете… Думаю, нет смысла рассказывать, в какой ситуации мы все оказались… Анвар, Фахд,– обратился отдельно к двум зятьям,– вы тоже здесь, потому что часть моей семьи. Мужья моих дочерей- тоже мои сыновья, а с учетом того, что вы родные в этом доме с самого детства, у меня нет от вас тайн и недомолвок.
– Отец, мы все это прекрасно понимаем. Давай к делу,– нетерпеливо перебил его Карим. На отца он не смотрел. В сторону, в пол.
Васель перевел на него мрачный взгляд. Некоторые время сосредоточенно и внимательно изучал, сохраняя гробовое молчание. Потом переместился на Микаэла. В глазах все еще темно- синяя буря- единственное свидетельство на лице мужчины, говорящее о том, как он зол внутри…
– Во мне сейчас борются два начала… Каждый из вас рано или поздно тоже столкнется с этой внутренней борьбой, уж поверьте мне… Одно начало говорит за мужчину, который прожил несовершенную жизнь, совершал ошибки и нелицеприятные поступки… За человека, который может понять несовершенства других, потому что и сам несовершенен… Но это не отменяет громкий голос второго начала, оно буквально кричит во мне… Этот крик- отца семейства, который в буквальном смысле в ярости от выходок, совершаемых его детьми… Один мой сын секретно выкрал жену моего свата, толком не разобравшись в ситуации, халатно доверившись своим низменным инстинктам, сделал ее своей любовницей, а потом… собирал ее мозги по палубе свой яхты…
Карим резко дернулся, поморщился как от боли, встал…
– Сядь,– Васель рассек воздух своим грозным окликом,– здесь нет кисейных барышень. Я говорю, как есть! Поздно для манерных жестов и обид… Не ты мне будешь сейчас показывать такое отношение, Карим. Пора уже думать и рассуждать как взрослый мужчина, раз решил играть по- взрослому… Про твою секретную хакерскую деятельность мы тоже поговорим, но это в нынешних реалиях второстепенно… Время разгребать гораздо более зловонное дерьмо… – сделал паузу, словно пытаясь вернуть утраченное было на секунду самообладание,– далее… Мой сын Микаэл… Мой старший сын, на которого я ставил как на своего наследника… Сначала он замарал свою репутацию сомнительным бизнесом, связанным с полусветом… А потом в этом самом полусвете нашел себе девушку… Устроил с ней дикие брачные игры, свидетелями которых стало полмира… Извалял себя и ее в сплетнях и пересудах, а теперь снова заявился ко мне с намерением жениться и жить с ней до гроба… Серьезно, Микаэл? До следующей поклонницы, распластанной на столе? Мы все вынуждены были созерцать ваше прошлое громкое расставание после того, как ты попался на измене, как неопытный мальчишка! Что дальше? Снова все по кругу? Она опять от тебя убежит и начнет светить голым задом перед камерами тебе назло, а гадости будут писать про мою семью, ассоциируя ее закономерно с Увейдатами? А тебе только это и надо для подогрева эмоций и чувств? Только так просыпается инстинкт охотника?
– Отец, при чем здесь это? Зачем сейчас об этом? Я не создавал, как ты говоришь, брачными играми, дипломатический скандал…– хрипло, еле сдерживая раздражение парировал Микаэл,– Моя личная жизнь никак не влияет на твою блестящую политическую карьеру…
Васель нетерпеливо поднял руку, призвав его не перебивать.
– Не влияет, говоришь?– хмыкнул раздраженно,– я до сих пор просыпаюсь каждую ночь от кошмаров о том, как твоя машина взлетает на воздух, Микаэл…– В его взгляде сейчас было столько искренней боли, даже страха за сына. Микаэл почувствовал это. Отвел глаза. – Вопрос не в моей карьере или дипломатических раздраях. Вопрос в нервах моей жены, вопрос в безопасности моих детей, в репутации, наконец, чисто человеческой, мужской. Глава семейства, терпящий в своем доме балаган, едва ли может навести порядок в стране…. Пусть твоя личная жизнь остается твоим делом. Нам правда не интересно, чем вы там занимаетесь, но ты часть моей семьи, Мика. Пора тебе перестать был инфантильным и импульсивным юнцом. Ты ведешь себя как неуверенный в себе глупец, который сначала порабощает свободную женщину, а потом тут же теряет к ней интерес, потому что загнанная в угол тряпка едва ли может постоянно возбуждать того, кто в поиске постоянного вызова… У тебя была возможность жениться на тихой и идеальной. Ты выбрал другую. Я исхожу из того, что это твой окончательный выбор, что бы дальше ни было. Хочешь видеть рядом с собой сильную, яркую женщину, будь достоин терпеть ревность, угрозу соперничества… Другой вопрос, что я в принципе не одобряю твой выбор, но… Очевидно, не буду опускаться до того, чтобы копаться в вашем постельном белье. Хочешь- будь с ней. Только делай это впредь достойно, а не так, как мы все имели возможность созерцать последние пару лет…Если приводишь эту девушку в мой дом, то не на час- кофе попить. Ты приводишь ее насовсем, а не до очередного всплеска ее или твоих гормонов. Ты делаешь ее частью нашей жизни. Третий раз я не потерплю твоих эскапад, разводов и показных загулов с наркотой и шлюхами на всеобщее обозрение.
