Книга Страж - Оксана Букия

— Взял срочный отпуск по семейным обстоятельствам. На ферме, где живут его родители случились какие-то неприятности, и он вынужден был уехать. Но он заверил меня, что на суд обязательно приедет.

— Неприятности сразу после того, как он стал свидетелем по моему делу?

— Так бывает, — спокойным голосом ответил адвокат, — совпадения бывают в любых делах.

Георгий не стал больше спорить.

— Вам удалось выяснить кто такой доктор Фернсби?

— Долгое время он работал в одном научном институте на окраине Хардана. Написал несколько работ по Источнику и влиянии его энергии на носителей, отличных от общепринятых мнений. Привлек внимание Оллина Берквитта, и они сотрудничают уже несколько лет.

— Его теория об Источнике и о возможном избавлении от синдрома Ларанга абсолютно похожа на то, что мне говорил при встрече Еларин. А также Еларин упомянул, что Фернсби его ученик и ушел от него из-за возросших амбиций.

Малешский резко хлопнул ладонью по столу.

— Вы издеваетесь надо мной?

Георгий непонимающе смотрел на адвоката.

— Здесь я вам не врал, — понял он наконец его реакцию. — Думаю, что вряд ли Еларин вообще какой-то ученый. За мной следили еще в самой Макке и видели, как я общаюсь с Фернсби, вот и подослали ко мне этого Еларина, чтобы тот зацепил меня идеями вестлендца. Ведь именно поэтому я позвонил самому Фернсби, а не Еларину.

— Но след этот все равно проверить стоит. Может, Фернсби сможет пролить свет на то, кто вообще этот Еларин.

— Извините, не всегда вспоминаешь все и сразу в нужное время. Я в те дни вообще мало, что соображал. Это сейчас у меня появилось время на раздумья.

Малешский сделал несколько отметок в своем планшете.

— Виктор, а что удалось выяснить по самому главному для меня вопросу?

Адвокат на мгновение замер, явно не понимая, о чем его спрашивают. Ему понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить заданный вопрос.

— Экспертиза подтвердила, что во время аварии машина перевернулась. Страховочный ремень был порван, а в двери остался вмятина, как от удара тела. Ваш сын на самом деле мог выпасть в сторону моря. Кровь на склоне и остатки одежды принадлежат именно ему. Мне очень жаль.

Он еще не успел договорить, как почувствовал, что на него сначала выплеснулась волна безысходности и обреченности, а потом выросла стена. Равнодушия, безразличия, апатии. Закрыла от него собеседника. Словно среди белого дня, наполненного надеждой и верой в еще возможное будущее, а потом резко выключили свет.

— Георгий, не отдаляйтесь от меня, — жестко произнес адвокат, словно пытаясь разбить стену. — Вы не должны отказываться от борьбы.

Стена стала темнее.

— За что мне бороться? Чтобы всю оставшуюся жизнь корить себя за их гибель? Сожалеть. Вспоминать. Представлять, что могло бы быть.

— Это не ваша вина.

— Я не должен был втягивать их в это безрассудство. Я хотел спасти сына, а убил Ольгу.

— Через неделю после похорон у вашего отца случился инфаркт, а еще через несколько дней инсульт.

Стена дрогнула. Светлее не стало. Но теперь в ней кляксами расцветала страх и переживание.

— Слава Богу наша медицина сейчас на высоком уровне и врачи научились смягчать последствия подобных отклонений со здоровьем. Но бесследно не проходит ничего. После того, когда к ним в дом пришли с обыском, ему вновь было плохо. Ваша мама смогла вовремя оказать ему помощь. Они вас ждут.

Георгий молчал. На его лице явно были видны следы борьбы. Он словно искал в себе силы вернуться и не понимал зачем ему это делать.

— Расскажите мне про поездку в Макку, — вернулся адвокат к сути дела, не давая клиенту возможность передумать и вновь уйти за стену. — Вы считаете, что именно с нее все началось?

— Да, — в голосе Гронского больше не слышалось ни удивления, ни сомнений, — и я не знаю был ли выбор исполнителя случайностью или Архипов уже тогда задумал подставить меня, но именно с этой поездки все началось.

— Мне нужно знать все подробности, любые детали. Даже если вам вдруг кажется что-то незначительным, все равно расскажите.

Георгий говорил. Малешский писал, делал пометки, перелистывал свои записи, сравнивал, что-то дописывал.

— Получается, что в этой истории участвуют три игрока. Первый и единственный известный игрок — Дранкурское Содружество, которое должно было получить от Оленева что-то очень важное. Второй игрок — тот, у кого Оленев это что-то важное забрал, и третья сторона — те, кто должен был это получить в обход Дранкура. Так как получается, что наш ученый был двойным агентом, и в конечном счете работал не на Дранкур.

Георгий кивнул.

— Вы думали о том, кто может быть номером два и три?

Гронский пожал плечами.

— Думаю, что один из них должен быть Вестленд.

— Куда уж без них? Слишком все масштабно получается. А третий игрок тогда кто?

— Альтхам, например. В последнее время они вели себя очень тихо. Несколько лет назад бросили миру МАГи, как подачку или чтобы отвлечь внимание от чего-то более важного. Или Нортландия. Они наоборот все эти годы, после их отделения от Альтхама только и делают, что из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они не маленькая часть когда-то одной большой страны, а отдельное и независимое государство, которое еще всем обязательно покажет. Может, они и вправду что-то такое эдакое изобрели, а вездесущие Дранкур с Вестлендом об этом пронюхали и как всегда захотели присвоить себе.

Георгий замолчал. Потом горько усмехнулся.

— Оленев знал, что я — страж. Ему несложно было догадаться. Он работал на Дранкур и все это дело курировалось именно нашим Управлением. Поэтому он понимал кого ему дадут в «телохранители». Он мне сказал, что встречался в отеле с девушкой, чтобы передать ей кое-что. Так как я всегда чувствовал от него излучение энергии, я решил, что он собирается передать Руны той девушке, которая была с ним и которую потом выкинули из окна в гостинице. Но Руны это была приманка, чтобы я повелся на них и больше ничего не пытался вынюхать, — он поднял глаза на адвоката. — Как кость собаке. Апорт! И щенок, виляя хвостом, кинулся за подачкой. Тяв-тяв! Самое главное — это был диск, которого я никогда в глаза не видел. И до сих понятия не имею, где он может быть. Но именно из-за него погибли Оля и Артем. Именно из-за него я здесь.

— Судя по тому, что Моршанин уже после аварии пытался узнать у вас про диск, значит он так и не всплыл. Видимо, на