просите у меня денег. Вы пришли просить денег?
– Нет. Вернее, да, но не для себя. И речь не совсем о ваших деньгах. Дело касается юношеских скачек на тыквинах. Вы не находите прискорбным, что участие в них могут себе позволить только дети из богатых семей?
– Не нахожу. Почему я должен думать о такой ерунде?
– Но… но… ради спорта! Мы теряем выдающиеся таланты из-за немыслимо завышенных регистрационных сборов!
– Таланты – это те, и только те, кто достоин. С какой стати нам пускать к себе толпы всякого сброда? Сожалею, но я не разделяю ваши передовые взгляды. Прекращайте этот балаган!
– Ну вот! Вот поэтому уровень наездников так упал в последние годы! Всё из-за того, что на скачки попадают только избалованные дети, которые даже толком не интересуются тыквинами и участвуют в соревнованиях лишь ради возможности повыставляться.
Судья нахмурился:
– Послушайте, Анасфем, сбавьте тон. Напоминаю: мой сын тоже принимает участие в скачках.
Анасфем сжал челюсти – учитывая их размер, это впечатлило даже Бандита. Кот сдал назад и чуть глубже заполз под книжный шкаф.
– Извините, Радамант. Просто последние пару недель я наблюдал за одной командой учеников Святых Розог, и они выступают просто блестяще, словами не передать. Так жаль, что они не…
Судья вдруг взглянул на посетителя с интересом и перебил его:
– Дети из Святых Розог, говорите? Ну-ка, опишите их.
– По правде говоря, мне казалось, что большинство учеников школы ни на что не годятся. Однако у них недавно сложилась прекрасная команда: наездник и техмагиня. Неплохие ребята. Удивительное дело: им удалось раздобыть тыквину и лошадей, при этом они ничего не украли. Малышка Мангустина невероятно одарённая – настолько, что сможет отражать заклинания, а наездник Чарли чертовски силён и быстро учится, этого у него не отнять. Даже очень быстро.
– Хм-м… – протянул судья. – Мне прекрасно известно, кто это такие. Разумеется, я знаю всех юных бандитов из Святых Розог, поскольку их личные дела проходят через этот кабинет. – Он начал постукивать пальцами по подлокотнику кресла. – В конце концов, мы не против некоторой формы… искупления. Если вы и впрямь считаете, что скачки благотворно повлияют на это дурное семя и помогут наставить этих сопляков на путь истинный, мы могли бы – в виде исключения – повлиять на размер регистрационного сбора для участников следующих скачек. Давайте рассматривать это как… поощрительную стипендию.
– Правда?! О, вы просто удивительный человек! Я знал, что за этим неприступным фасадом скрывается большое сердце! Давайте обратимся в «Магический вестник» с соответствующим объявлением…
Судья болезненно поморщился.
– Хотя, можно и не делать громких заявлений, – поправился понятливый Анасфем.
– Я позабочусь о формальностях. Предпочитаю всё контролировать лично. – И судья поспешил выпроводить Анасфема, а тот на радостях не посмел возражать.
«Уходи вместе с ним!» – мысленно приказал Чарли Бандиту.
Кот бесшумно направился к открытой двери, чтобы незаметно покинуть кабинет, но створка резко захлопнулась прямо у него перед мордой. Бандит с ужасом понял, что его схватили за шкирку и оторвали от пола, а уже в следующую секунду он оказался нос к носу с Радамантом Денделионом.
– Опять шпионишь за мной, – невозмутимо констатировал судья. – Честное слово, всё приходится делать самому…
Бандит яростно зарычал, но судью это ни капельки не смутило.
– Я знаю, что твой хозяин меня слышит, – сказал он. – Итак, вот что случится дальше, Чарли Вернье. Я окажу тебе честь и позволю принять участие в юношеских скачках в следующую субботу. И ты согласишься. В противном случае твой учитель Лин не переживёт эти выходные. Мне передали, что он подхватил лёгкий бронхит, а всем известно, как быстро могут прогрессировать подобные болезни. А теперь убирайся, грязная тварь. В последний раз я позволяю тебе шнырять по моей территории. – И он вышвырнул кота из кабинета.
Бандит больно ударился об пол, но тут же вскочил и дал дёру. Бедняга весь дрожал. Чарли тоже трясло: он испугался, что судья убьёт его Спутника мага. Он страшно досадовал на себя. Члены Ложи были правы: не следовало привлекать внимание к учителю Лину. А втянув в это дело Додлин, он совершил ещё более серьёзную ошибку.
Прячась в кабинете, Бандит находился слишком далеко от письменного стола и не обращал внимания на документы, поэтому не смог разглядеть запылённую папку, которую судья Денделион просматривал до прихода Анасфема.
Уже некоторое время Радамант был настолько вне себя от злости, что ныли коренные зубы. Он так сильно их стискивал, что, казалось, ещё немного – и они просто раскрошатся.
В довершение всех бед этим утром он получил записку от директора Святых Розог, из которой ровным счётом ничего не понял, что лишь усилило его раздражение.
шапка-выручалка чарли вернье
вам стоит в неё заглянуть
Что это значит? Возможно, в шапке спрятано что-то нелегальное? Как будто у него есть время разбираться с мелкими правонарушениями! Или же Лилий Атравис пытается загладить свою вину – он ведь проигнорировал письмо судьи. Ну, в таком случае так легко он не отделается! Прошло уже несколько недель с тех пор, как Радамант попросил Лилия Атрависа отрезать палец Чарли Вернье, а также его подружке Мангустине Баттернат, чтобы заставить их покинуть волшебный мир. Однако надоедливая парочка по-прежнему путалась у него под ногами. Неужели этот слабоумный директор не понял, что действовать нужно быстро? И, во имя четырёх шабашей – куда подевались знаки препинания?! Лилий Атравис постоянно ими пренебрегал. Подобная небрежность нервировала судью, он считал, что невозможно правильно сформулировать мысль, не владея пунктуацией. Однажды, решив деликатно намекнуть на это, он подарил Лилию коробку, полную отлитых из свинца символов: только запятые, тире и точки.
– Мы увидим заглавные буквы и точку с запятой в другой раз, – великодушно добавил он.
Но Лилий только расхохотался во всё горло, а в дальнейшем просто вкладывал несколько значков в каждый конверт, который отправлял судье. «Выберите из общей кучи любые какие хотите», – приписал он. Тогда Радамант с присущим ему чувством меры даже хотел впрыснуть Лилию окамению, чтобы научить его жизни.
И по сей день эта история с пунктуацией портила их отношения, а главное – мешала судье сосредоточиться на содержании сообщений, которые присылал ему директор Святых Розог. В конце концов он стал относиться к ним пренебрежительно, не принимая в расчёт.
Но сейчас судья злился не из-за этого.
Причина его гнева заключалась в том, что его супруга творила что хотела, а он не мог выступить против неё – тогда грянет скандал, и их грязное бельё будет выставлено на всеобщее обозрение.
Впервые
