по окружающим его людям. Резкая головная боль прервала Адама, и он сжался в клубок, прижимая голову к коленям. Гудение пронзало. Сквозь него только отдалённо можно было услышать голоса присутствующих. Особенно голос Ягве.
Снова эти глаза. Снова уходящая от него энергия. Снова голоса, повторяющие одно ненавистное Адаму слово: «обычный». Он начинал терять себя, своё прошлое, мысли. Вокруг были только потоки энергии и красный свет, проходящий сквозь его тяжёлое тело, которое с каждой секундой становилось сложнее держать. Адам утопал, теряя последний свет.
14
Когда доктора убедились в стабильном удовлетворительном состоянии Адама, его выписали. В строке диагноза под знаком вопроса стояла «метаморфоза». Никто, кроме семьи Давет и Евы не знал об инитиуме.
За неделю мир высших потерял Оракула. Его похороны прошли без лишних глаз. Правительство по давней традиции джайнов сожгло тело Тайлера. Теперь вопрос стоял о том, кого поставить на его место. Экзамены в университете Уоти Габра ещё не прошли, но по слухам учитель уже предложил несколько вариантов. Из-за состояния Адама Ева не могла сконцентрироваться на заданиях Уоти и успешно их провалила. Поэтому она не надеялась на то, что Высшее Правительство выдвинет её кандидатуру.
Как Габр и обещал, все материалы по исследованию об энергии были изъяты. Когда Адам вошёл в кабинет, он встал посреди комнаты и стал всматриваться в пустой стол. Давно на нём не было так чисто. Давет никогда бы и не подумал, что чистота может вызывать тоску. Он провёл рукой по стеклянному столу, а затем по экрану, где недавно записывал формулы. Включив его, мужчина обнаружил, что документы также беспощадно были удалены. Ничего не осталось. Только потраченные впустую годы исследований. Убитые нервы вследствие постоянных мыслительных процессов и бессонных ночей. То, что он предпринимал при поиске спонсоров в Академии — бессмысленно. Горячие споры с людьми из научного мира. Зачем всё это, если в итоге ты остаёшься с пустым ведром перед иссохшим колодцем?
Адам истошно закричал, схватившись за экран и скинув его со стены. Он перевёл бешенный взгляд на стол и перевернул его, обсыпав осколками весь пол. Отломанная ножка послужила ему хорошим оружием уничтожения полотна экрана. Звук трескавшегося металла был усладой для ушей Адама. Он с остервенением бил по нему, представляя себя.
— Неудачник! — кричал он, иногда захлёбываясь воздухом, — Ошибка, которой не должно было произойти! Зачем? Зачем ты делал это? Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!
Ева прибежала на ужасные звуки погрома. Она подумала, что у Адама снова приступ, поэтому связалась с Эль, чтобы она была наготове. Открыв дверь в кабинет, Ева увидела, как муж с гневом и наслаждением уничтожает экран. Но когда он закричал о том, как ненавидит себя, она поняла, что не может стоять в стороне. Он мог бы навредить себе.
— Адам, — Ева незаметно подбежала к нему и схватила за руку, — Что ты такое говоришь?
— Я их всех уничтожу, — тише ответил Адам, опуская ножку стола, — Они во всём виноваты. Они забрали у меня всё…
— Не говори глупостей, — женщина забрала из рук Давета «оружие» и выкинула в сторону, — Пойдём вниз. Отдохнёшь.
Адам, как послушный мальчик, последовал за Евой. Они сели в гостиной в обнимку. Ева чувствовала, как муж трясётся и слышала некоторые его мысли. Он часто повторял: «ненавижу» и «уничтожу». А между этими словами была только пугающая тишина. Женщина боялась, как бы Адам снова не попал в больницу с признаками метаморфозы.
Она предупредила Эль о том, что Адам успокоился и, что лучше сейчас его не беспокоить. Эль усомнилась в этом, но Ева убедила, что опасность миновала.
Последующие дни Ева изолировала Адама от кабинета и всяческих воспоминаниях о его деятельности. Любое упоминание об энергии или Высшем Правительстве вызывало у него приступ гнева, который он вымещал на попавших под руку предметах. Розенфельд пыталась медитировать, пока Адам спал, но ей мешали мысли. Об университете пришлось на некоторое время забыть. Поэтому появление Уоти Габра было предсказуемым.
— Я пытался с вами связаться, но вы не слышали, — без приветствия сказал он, когда Ева открыла дверь, — Меня это беспокоит, мисс Розенфельд.
— Вам не следует здесь находиться, — прямо ответила Ева и попыталась закрыть дверь.
Взгляд Уоти изменился. Ева застыла на месте. Её тело не слушалось, отчего в груди вспыхнула паника. Но когда незваный гость вошёл в дом, она снова получила контроль над собой.
— Я не прихожу просто так, — рыкнул он, грозно развернувшись.
— Говорите, что хотели. Побыстрее.
— Мы с мисс Босстром обсуждали будущее Оракула. И пришли к выводу, что лучший претендент на его место — вы.
Ева молчала. В глубине подсознания она понимала, что подобное возможно. Но сейчас это было совсем не то, чего она хотела. Если бы эта новость появилась несколько недель назад, то она бы начала прыгать от счастья и метаться из стороны в сторону. Но после того, что произошло с Адамом — предложение Правительства звучало, как издёвка.
— Нет, — кратко ответила Ева, — Теперь уходите.
— Это не вопрос и не предложение, мисс Розенфельд. Это наше решение.
— С каких пор Правительство, в котором замечу только два высших, принимает решение за всех?
— Если бы не «два высших», как вы выразились, — сохранял спокойствие Габр, — то вас всех не существовало бы.
— Оно было бы и к лучшему, — огрызалась Ева, но затем поменяла тон, — Спасибо, что сообщили мне, но я…
Позади Уоти Габра стоял Адам. И как Ева не заметила его? Он был похож на тень, медленно плывущую по стенам от сияющего солнца. Уоти, уловив испуганный взгляд женщины, повернулся. Давет смотрел на него пугающими своей безжизненностью глазами. Также Уоти не смог не обратить внимание на облысевшую голову. И энергии в нём почти не чувствовалось, как у мертвеца.
— Соглашайся, — громко приказал Адам, не отводя взгляда от члена Правительства.
— Я, — неуверенно начала Ева.
— Ты всегда этого хотела, — Давет попытался выдавить улыбку, — Не убегай от такой возможности.
Уоти скривился от отвращения, но никто не заметил это.
— Рад, что ваш муж это понимает, — сказал он, уходя, — Мы с мисс Босстром ждём вас завтра утром. И надеюсь, вы решите проблему со своим самообладанием.
Ева ничего не ответила и захлопнула дверь. Она боялась смотреть на Адама. Когда он появился в комнате, Ева уже просчитывала вероятность того, что он нападёт на Габра. Но своим спокойствием Давет удивил её.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, наблюдая, как муж разгуливает по кухне, готовя кофе.
— Прекрасно по сравнению с тем, что было недавно, — ответил
