— Что ты делала? — Кажется, лохматый все же слегка заинтересовался.
— Подглядывала в основном, — недовольно выдала девчонка, сползая с его спины. Потом напрыгнула еще раз и, судя по ойканью, укусила парня за ухо. — Знаешь, много нового узнала про взаимодействие артефакта и оператора! И теперь тоже так хочу.
— Я мысли не читаю. Либо говори полностью, либо молчи. — Парень безуспешно прятал подозрительность под прежними ленивыми нотами в голосе. И не зря. Потому что девчонка вдруг вцепилась в его куртку и начала ее стягивать с тощих плеч.
— Хорошо! Не буду рассказывать! — Парень не успел вздохнуть спокойнее, как девочка продолжила: — Но сейчас всё-всё покажу!
По-моему, он еще и наврал про то, что мысли не читает. Еще как читал, раз не захотел смотреть «объяснения». И в куртку очень вовремя вцепился, и необыкновенно проворно перехватил девчачьи лапки по дороге к поясу штанов. Даже не скажешь, что секунду назад двигался со скоростью перекормленного шушпана.
Тем не менее теперь ему нечем было прикрывать рот. Чем девчонка и воспользовалась, неумело клюя его в губы и всеми силами пытаясь изобразить… Эм…
— Тьфу, ты этой мрой отравилась, что ли?! — взвыл наконец окончательно выведенный из ленивой меланхолии парень. — Что ты творишь?!
— Я все правильно делаю, — невозмутимо ответила девчонка и снова его поцеловала. — Я все видела. Та парочка достигла такого офигенского единения! От них во все стороны мра лилась, и цвета такие яркие. Шух-шух! Правда же?! — И она совершенно неожиданно повернулась ко мне, в упор глядя прямо в глаза. — Из шкафа не все было видно, но достаточно. Я же все правильно делаю?
Тут уже и парень развернулся, придерживая ретивую подружку так, чтобы она в процессе переговоров не сняла-таки с него штаны. И вылупился на меня осуждающе, словно это я сейчас пытаюсь его изнасиловать.
— Ты… вы… вы что ребенку показали? Совсем мозги чернухой заплыли?! И после этого я еще должен кого-то спасать?!
— Кого спасать? — Я настолько обалдела от нереальности происходящего, что даже не попыталась сесть и оглядеться как следует. Так и лежала, снизу вверх глядя на странную парочку… У-у-ух, а это точно артефакт и оператор, причем они связанные! Я вижу теперь, после того как мы с Мезом…
— Я на тебя потратил одну из пространственных воронок. Ты мне за сотню лет рабства ее не окупишь. А уж за то, чему вы научили Пушишку Сью… растлители малолетних!
— Я по всем меркам давно совершеннолетняя! — тут же возмутилась девчонка. Пушишка Сью. Кх-х-х… ладно, не мне насчет чужих имен привередничать. — Что по артефактным, что по хомячьим.
— А мозги детские. Вот скажи: ты зачем в верхний город полезла?
— Меня поймали, — закатила глаза девочка.
— Тебя поймали наверху, дурында! — озверел ленивый меланхолик. — Именно потому, что полезла! Я тебе сколько раз говорил: хочешь есть — открыла кран и укусила!
— Это скучно, — точно по-детски надула губы Пушишка. — Я хочу охотиться. В кране — как младенцу из шланга! И такого интересного цветового единения никогда не показывают! А воронка всегда со мной была, так что все было под контролем!
— Тьфу. Под контролем у нее, — очень выразительно сказал лохматый. Посмотрел на меня и резюмировал: — Ты виновата, ты и расхлебывай. А от меня отстаньте, у меня уровень не пройден.
И демонстративно развернулся вместе с креслом, на котором сидел, к старинному экрану, занимавшему всю стену в этой норе.
Глава 26
Лали
— Хочу лепешек. Хочу лепешек. Хочу лепешек. — Девочка-хомяк сидела на втором вращающемся стуле и методично жалобно повторяла одну и ту же фразу, иногда крутясь вокруг своей оси. — Хочу лепешек. Вкусных жареных лепешек. Вкусных горяченьких жареных лепешек!
— Эм, может, я сама что-нибудь приготовлю? — прошептала я Пушишке на ухо. Меня, если честно, уже мутило и от ее вращений, и от ее многократно повторяющихся требований, устремленных в двухцветный затылок.
— Не отвлекай, — так же шепотом отбрыкнулась девчонка. — Хочу лепешек! Хочу лепешек! — И снова шепотом: — Секса он не дает, пусть хоть едой обеспечит! Бельфегор готовит так, что пальчики оближешь, но заставить его это сделать так же трудно, как научить чернуху вприпрыжку танцевать.
— Ты мелкая зараза, — резюмировала я, устало откинувшись на спинку того самого кресла, где мы сидели вдвоем, и закрывая глаза, чтобы хоть не видеть вращающихся стен. Я их все равно уже рассмотрела.
Кому расскажи — не поверят. Мы купили на базаре хомяка, так? А оказалось, артефакт.
В смысле, девица эта — артефакт, причем нехило раскачанный. Мощный то есть. Но превращается она не в тучу ядовитых игл, как я подумала сначала, глянув на ее энергетику, а в того самого хомяка.
Причем на мой вопрос, правда, что ли, ее предки хомяков в пустыне лопали, она меня обфырчала исключительно нецензурно. И заявила, что хомяк — ее личный осознанный выбор, так же как и мой. В кого захотела, в того и мутировала.
А Бельфегор ее оператор. А вокруг нас их сверхсекретная нора, в которой они уже давно живут, с тех самых пор, как Гор ее нашел и женился (спина уткнувшегося в экран парня выразила молчаливый протест этой формулировке). А сверху над их норой самая большая чернуха в Перепечках, та, от которой отпочковываются мелкие, чтобы шастать по пустыне и всех жрать. И поэтому нора Гора экранирована от любых поисков лучше, чем какой-нибудь сверхсекретный бункер древности.
— Хочу лепешек. Очень хочу лепешек. Лепешек! Ну, либо трахаться! — последнее она буквально прокричала парню в ухо.
Того передернуло вместе со мной. Лохматый наконец досадливо отбросил джойстик и посмотрел на своего артефакта как на врага нации. На экране горела странная ярко-красная надпись, видимо оповещающая о конце игры.
— Сью… — Казалось, над оператором зависла грозовая туча.
— Я тебя изнасилую, — весело и удивительно буднично выдала девочка. — Ну, только если ты сейчас меня не покормишь. Если покормишь, то отложу изнасилование до конца второго раунда твоей межгалактической войны.
— Тц. — Недовольный взгляд снова почему-то достался мне.
— Куда ты денешься из подземной норы от собственного артефакта? — пожала плечами Пушишка. — Рано или поздно сдашься. Тем более что вон, — она обличительно ткнула пальцем в район туловища своего Гора, — организм нормально реагирует. Так что ты просто вредничаешь.
— Ладно, — лохматый оператор посмотрел на собственные штаны так, словно они его неожиданно предали в лучших чувствах, — но только тебе. Одну сковородку.
— Го-о-ор, — многозначительно протянула Пушишка, — я все равно с ней поделюсь, но мы одной сковородкой не наедимся. Как считаешь, что могут придумать две о-о-очень голодные и недовольные девушки?
— Приготовить еду сами? — с надеждой уточнил он.
