дорожных пробках. Она накормила сыновей их любимыми куриными котлетками и картошкой фри, и они играли на детской площадке.
Марина чувствовала себя лучше во всех отношениях. Во-первых, она знала, что после многих лет хождения по бритвам в одной кухне с пациентом-гепатитником у нее не было никакой заразы. Фитнес и массаж с мануальной терапией помогли ей сбросить вес и стать гибче и легче. Она научилась играть в ракетбол и снова могла встать на «мостик», как в старые добрые времена. Во-вторых, «сезон» закончился, и она попрощалась с работой супервайзера по унитазочистке. Марина знала, что, где бы она ни работала в будущем, у нее всегда будет отличная рекомендация от Валерии Харкнесс как о добросовестном работнике. Бебиситтера Марина уволила за нерадивость и длинный язык. Уволила еще до окончания «сезона», а детей водила в детский сад, что стоило ей на десять долларов дороже – пятьдесят долларов в день. Но теперь дети при ней, и она посвятит им все свое время, или почти все.
Когда появился Антон, с цветами и конфетами в руках, ее сердце екнуло. Ее бой-френд ташкентский никогда не дарил ей цветы и такие шикарные коробки конфет… С ней уже знакомились парочка потенциальных бой-френдов, но на свидания приходили с пустыми руками. Антон хотел показать Марине, что он джентльмен, это добавляло сантиметров его росту. Они стали общаться, внимательно рассматривая друг друга.
Антон оказался чуть ниже Марины, брутальной внешности мужчиной, чем-то похожим на бандюгу с большой дороги. Она обратила внимание на уголки его рта, направленные вниз, как бывает, если верить физиогномике, у людей, которые ожидают услышать худшие новости или не доверяют услышанному. Перед ней был не миловидный котенок, а видавший виды и битый жизнью мужчина.
«С лица воду не пить» – когда-то учил Марину папа. И она решила по жизни придерживаться этой мантры.
Антон говорил Марине по телефону, что умеет делать всё. Такие люди – редкость, на дороге, что называется, не валяются, и в Интернет-магазине не закажешь. Ее отец тоже был мастером на все руки. И окна на лоджии поставил, и книжные полки из старого стола мог сколотить, и дверь железную сварил для своей семьи, и ремонт сделал, а уж про «глазок» в дверь вставить, напечатать фотографии или документ какой на печатной машинке, сыграть на аккордеоне, подвезти кого-то в аэропорт! Неужели такие люди еще существуют?
Антон, увидев Марину, потерял дар речи. По телефону был такой болтливый, а на ринге свидания – бах, и не знал, что сказать. Марина вопросами вытаскивала из него нужную информацию, как косметолог выдавливает угри из кожи клиента. И Антон, к ее удивлению, не врал. Он честно признался, что является нелегалом, еще женат на женщине, которая обещала сделать ему документы, живет на птичьих правах там же, где и работает, но это временно. В России у него взрослые дети, с которыми он не общается.
Если бы у него были малолетние дети, Марина прекратила бы общение. Она не собиралась уводить кого-то из настоящей семьи и идти по жизни в этакой шляпке с надписью на ленточке «сучка-разлучница».
Многие женщины на месте Марины услышали бы подтекст: «Я невыгодный вариант, у меня много проблем, и я не знаю, как их разгрести». Но Марина слышала совет Ангела-Хранителя: «Вот материал для работы. Тебе, как экстремалу, как раз подойдет. Он в этой стране беспомощный, и ты всегда с ним будешь сильной. Этот человек тебя будет боготворить и любить так, как не любил никто».
Марина задумалась. Когда-то она для Роба была «невыгодным вариантом», он в нее вкладывал деньги и время, выслушивал от родни и друзей, какой он идиот, и мирился с тем, что она переживает за тех, кто остался на родине.
Она предложила Антону поехать в ее фитнес-центр, поиграть в ракетбол. А заодно хотела проверить его на здоровье: как он будет бегать и прыгать, ловкий ли, компанейский ли, не тюфяк? Антон приглашения не испугался, и они пошли к своим машинам. Ей было интересно глянуть, на какой развалюхе приехал ее нелегал-кавалер-плотник-маляр.
Антон подошел к черной «Исузу Родео» и достал ключи. В такой же машине, только серебристой, она в Техасе перевернулась, уснув за рулем. И вышла из аварии без синяка и ссадины… Так какой же это знак? Плохой – «осторожно, этот человек опасен!» Или хороший – «это надежная машина»? Скорее всего – хороший. Она же вы-жила!
В фитнес-центре Марина сбагрила детей в ясли, а Антона зарегистрировала как своего «гостя»: раз в месяц членам клуба можно бесплатно приводить одного своего друга.
Ракетбол – спорт, чем-то напоминающий теннис, в который Антон всегда мечтал научиться играть. Марина просветила его, что придумал ракетбол американец Джо Собек в 1949 году. Они оказались на площадке закрытого прямоугольного корта. Правила были просты: каждая сторона ударяет по мячу по очереди; мяч должен быть отбит до второго отскока от пола и может коснуться всех стен до того, как упадет на пол; мяч нужно подать или принять так, чтобы противник не смог удержать его в игре.
Антону понравилась игра, а Марине понравилось, что он не стал отнекиваться в Макдональдсе. Им было очень весело. Хоть Антон был новичком, он быстро врубился в правила игры, как шустрячок бегал по ракетбольному корту и давал ей, как говорится у русских, фору.
Антон так увлекся, что случайно ударил себя ракеткой по лбу, рассек кожу, пошла кровь. Игру пришлось прекратить: Антон получил новый шрам длиной два сантиметра. Марина пошутила, что ракеткой по лбу – слишком жестокий способ открыть себе «третий глаз» ясновидения… Другая бы призадумалась: человек сам себя «пометил», надо держать ухо востро!
«Это точно знак! Он ради тебя кровью истекает!» – услышала оптимистичная Марина слова Союзника и мысленно потерла руки.
Оба Ангела-Хранителя, незримо стоявшие рядом, тоже потерли руки и довольно переглянулись.
Глава пятьдесят шестая
Антон и Джомолунгма
Антон не был уверен, у него любовь с первого взгляда или он так изголодался, что любая молодая женщина, уделившая ему внимание, будет казаться Мисс Вселенной. Увидев Марину, он даже испугался. По сравнению с ним она была слишком красивая, его язык онемел, и все заранее заготовленные комплименты невидимым кляпом застряли в глотке.
По дороге на свидание у него было чувство, что он альпинист, который готов покорить очередную гору. Но перед ним была сама Джомолунгма, в ее внешности было что-то неприступное, но не высокомерное, как описывала подружка Веры. Ему показалось, что
