королевство не повезем. Там всякое может произойти. Мая вернется домой — это даже не обсуждается. Есть у меня одна идея».
Карета выехала с придворцовой территории. За окном промелькнули лица стражниц. С сегодняшнего дня дворец вновь охраняли подчиненные леди Сороки.
«Мы, кстати, свернули не в ту сторону, — сообщил Ордош. — Чтобы выехать на уралийскую дорогу, нужно двигаться в противоположном направлении».
Я спросил у Маи:
— Куда мы едем? Уралия в другой стороне.
— Знаю, — ответила та. — Туда мы повернем позже. А пока я дала кучеру иное распоряжение: мы отправляемся в магазин готового платья. Хороший магазин! Если нет времени на пошив, мы с мамой всегда приобретаем одежду там. У них, знаю, есть даже мужские вещи, симпатичные — мама покупала. Тебя нужно приодеть.
— Зачем? У меня полно одежды.
— Какая прелесть! Не отпущу я тебя к сестрам в таком виде! Что они обо мне подумают? Скажут, что я для тебя даже тряпок пожалела. Ты одет, как бедная торговка! Да и твоя подруга не похожа ни на гвардейца, ни на служанку принца. А рядом с тобой она обязана выглядеть соответствующе. Так что не спорь.
* * *
К счастью, подходящих мне по размеру мужских вещей в магазине оказалось немного. На предложение продавщицы оформить заказ и подождать пару дней, Мая поморщила нос и покачала головой.
— Мы не можем ждать, — сказала она. — У мальчика траур. Мама умерла — королева Уралии. Слышали о такой? Нужно его соответственно приодеть для траурных мероприятий. Так, чтобы сразу было видно, чей он сын и чей муж. Чтобы нашему послу в Уралии не пришлось доказывать, что мальчик принц и будущий великий герцог, а не мужчина из городского приюта.
Продавщица закивала головой, замахала руками, созывая помощниц.
— Да. Конечно. Сделаем. Но тут понадобится не только правильная одежда, — сказала она.
— Знаю, — сказала Мая. — К ювелирше мы тоже заедем. А пока — подберите ему одежду. И учтите: мальчик едет не на один день — на неделю. Он не должен дважды появляться на людях в одном и том же наряде: мама говорила, что мужчины такого не любят.
* * *
— Если кольца, тогда вот такие, — сказал я.
— Но это перстни для женщин! — сказала Мая.
После магазина одежды, где жена и продавщицы издевались надо мной несколько часов, меня не покидало желание сделать кому-нибудь больно. Хотя бы вот этой продавщице из ювелирного, совавшей мне под нос подушечки с кольцами. Должно быть, я начинал путать желания Ордоша со своими.
Как только мы вошли в ювелирный салон, я понял, выпавшие на мою долю в магазине одежды мучения могут повториться и здесь. Мая явно получала удовольствие, украшая меня тряпками и побрякушками. Потому я решил не отказываться от подарков. Но выбрать такие, в которых не стыдно было бы показаться на людях.
— И что? Зато видно сразу: они дорогие.
— Голубчик, — сказала продавец. — На этих мужских колечках дымчатые бриллианты! Дорогущие! Ни один мужчина не сможет похвастаться подобным камнем! Только наш ювелирный салон предлагает такие восхитительные изделия для мужчин. Мы подготовили их специально для великой герцогини, зная ее… щедрость.
— Не хочу, — сказал я. — Слишком тонкие. Выглядят, как дешёвая бижутерия. Мне нравятся те. Там больше золота и камней.
Мая вздохнула, закатила глаза.
«Дешевыми те колечки совсем не кажутся», — сказал Ордош.
«Мне они кажутся слишком женскими. Хватит с меня и этой рубашки», — сказал я.
Почесал свою лишенную растительности грудь. Сделать это было совсем не сложно. На моей новой рубахе — красной, с пышными кружевами — глубокое, до пупка, декольте. Мая заставила меня ее надеть еще в предыдущем магазине, долго расправляла на ней складочки, поправляла кружева, любуясь мною, словно фарфоровой куклой.
Я показал продавщице ладони, растопырил пальцы.
— Есть среди тех перстней что-нибудь для меня?
Продавщица печально вздохнула, отодвинула в сторону подушечки с изящными колечками большого диаметра. Посмотрела на Маю.
— Конечно, — сказала она. — Сейчас подберем вам самые лучшие!
Мая проводила взглядом дымчатые бриллианты. Сказала:
— На каждый палец.
* * *
В карету я вернулся похожий на новогоднюю елку. Только красную. Сверкали камни на перстнях и запонках, на шее поблескивала толстая цепь. Мои уши и щеки приобрели цвет рубашки.
Мая подтолкнула меня в спину, помогая забраться в салон. Дождалась, пока я усядусь, спросила у Астры:
— Как он тебе?
— З…здорово!
Мне показалось, что Астра ответила искренне. Она и сама преобразилась: из бывалой бандитки превратилась в армейскую офицершу-щеголя. С новым мундиром даже шрам на ее виске выглядел не зловеще, как прежде, а благородно.
Мая еще в магазине одежды, выбрав для Астры несколько новых нарядов, заставила бандитку прицепить к поясу шпагу — новенькую, с позолоченной гардой и большим драгоценным камнем в навершии. Мая припасла ее для моей телохранительницы заранее. Сказала:
— Это часть твоего вознаграждения. Авансом.
— Но я…
— Мне плевать, что ты не «животное»! Никого не слушай! Пока ты рядом с моим мужем, оружие у тебя должно быть под рукой! Всегда! Ясно?!
— Д…да.
— А вот какая будет вторая часть оплаты — зависит от тебя. Думаю, ты понимаешь: если с принцем что-то случится, я позабочусь о том, чтобы ты на своей шкуре прочувствовала мое горе и гнев. Это будет длиться долго, я тебе гарантирую. Если же все пройдет нормально: он вернется живой и здоровый — сможешь носить эту шпагу по праву. Поняла меня?
Астра склонила голову.
— Д…да, г…госпожа. Не п…подведу.
«У твоей Гадюки может появиться подружка Кобра. Или какое там имя дадут Астре, нарекая „животным“?», — сказал Ордош.
«Не представляю, как это происходит. Нужно будет расспросить об этом Астру», — сказал я.
— Все? — спросил я. — Прогулка по магазинам закончена?
— Да, — сказала Мая, — пожалуй. Теперь ты стал похож на человека. Осталось только нанести макияж.
— Что?
— А ты как хотел? Ты не в Академию и не ко мне домой направляешься. На тебя по пути в Уралию будут смотреть посторонние женщины. А ты по-прежнему выглядишь слишком женственно. Это неприлично. Всем известно: ничто так не красит мужчину, как правильно подобранный макияж. Это тебе кто угодно подтвердит!
Я сложил фигуру из трех пальцев и показал жене.
— Вот.
— Какая прелесть! Что это?
«Здесь этот жест неизвестен», — сказал Ордош.
«Жаль».
— Это значит, что краситься я не буду. Ни-за-что! Останусь некрасивым. Поехали!
* * *
Мая провожала нас до границы. Собиралась ехать и дальше. Но нас с Ордошем это ее желание не устраивало.
У таможенного поста королевства произошла заминка: офицер, возглавлявшая десяток гвардейцев, сопровождавших карету, вступила в спор с солдатами
