на скамейке, прищурившись от солнечных лучей, падающих ему на лицо, и чему-то улыбался. Я готова была поклясться, что он меня видел, но не торопился идти навстречу. А потому я подошла сама, встала, загораживая его от солнца.
— Ты понравился моей маме.
Эйдан тут же открыл глаза.
— Вчера мы долго проговорили с ней. Но, признаться, я так и не понял, что она обо мне думает. Что она сказала?
— Пригласила нас в гости на каникулах. Считай, смирилась, — улыбнулась я и села рядом.
— Она увидела магснимки в газете, скрыть было невозможно. Тебя на них сложно узнать, но твоя мама узнала, и у нее возникли вопросы. А тут я так удачно зашел. Так что разговор у нас вышел долгий и интересный.
— Она рассказала, что слышала фамилию Флэтли раньше.
— Да, — Эйдан встал и подал мне руку.
— Куда мы?
— Пойдем, воспользуемся порталом, что я оставил в этих кустах.
Надо же, а ведь и правда, в парке скрыта точка перехода. Кажется, я лишь раз им пользовалась.
Через несколько минут мы уже находились в кабинете дома в Западном Логесфейле.
— Ты снова меня украл, — улыбнулась я.
— Да, похоже, это входит у меня в привычку.
Эйдан прошел к столику с желтой сферой, мазнул по ней рукой:
— Барт, два кофе.
Посмотрел на меня.
— Бабушка Рэймонда — Кларисса Флэтли — была любовницей брата твоего деда Бернарда О’Грэди. Отец Рэймонда — твой двоюродный дядя. Так что вы с Рэем действительно родственники. Он — твой троюродный брат.
Меня буквально передернуло от отвращения. Боги! Я же чуть было не влюбилась в собственного брата.
— И он, и его отец об этом знали. Дневник попал к ним случайно, но ключ от запирающей печати хранился в их семье давно. Уж не знаю, для чего он был им нужен и как именно у них оказался.
— Погоди, Элинор ведь тоже его сестра…
— Нет, — Эйдан поспешил меня успокоить, — она — сестра со стороны матери, ты — со стороны отца.
— Ну и семейка… Мерзость.
Я пришла в ужас, несмотря на то, что чего-то такого ожидала. Еще когда мы поняли, что дневники могу прочесть только я. Вернее, только носители крови О’Грэди.
Я знала, что у деда был брат, возможно, он даже до сих пор жив и вполне бодр, он младше Леонарда. Но о нем самом я не знала ровным счетом ничего.
В любом случае, все закончено. Демон ушел в свой мир, Рэймонд погиб, как и Элинор. Все семейство Флэтли сослано на остров-тюрьму без капли магии. Мне еще предстоит понять, откуда Леонард О’Грэди столько знал о демонах и для чего ему нужны были эти знания, но здесь и сейчас бояться больше нечего.
У меня впереди несколько лет учебы в лучшей академии королевства, академическая лаборатория, признание профессоров и впечатляющие перспективы. Живи и радуйся!
Эйдан тем временем прошел к столу и вытащил из верхнего ящика лист бумаги, в котором я узнала наш контракт.
— Хочу, чтобы ты видела, как аннулируется договор, — пояснил он на мой вопросительный взгляд.
А затем прошептал заклинание, стер золотистую магическую печать. И, скомкав лист, легко подбросил его. Через мгновение в воздухе кружили лишь хлопья пепла. Они растворились, не долетев до земли, а это значило, что теперь я свободна ото всех обязательств.
В этот момент невозмутимый Барт принес кофе. Судя по запаху, тот самый, с Зарвильских островов. Надо признать, вкус у него и правда был потрясающий.
Барт поставил поднос, разлил кофе по чашкам и выпрямился, глядя прямо на меня.
— Мисс О’Грэди, — он слегка склонил голову, — рад видеть вас в добром здравии. Хорошо, что вы вернулись. Скажу Маргарет, чтобы приготовила на ужин что-нибудь особенное.
— Спасибо, Барт, — я искренне улыбнулась этому уже немолодому, но еще довольно крепкому мужчине.
Эйдан наблюдал эту сцену с улыбкой. Сидел на диване, держа в руках маленькую чашку с кофе, а на столике перед ним стояла вазочка с кусочками темного шоколада.
Когда за Бартом закрылась дверь, я присоединилась к Эйдану.
— Ты аннулировал договор, — я пригубила восхитительный напиток. — То есть, уничтожил гарантию того, что я буду работать на управление.
Эйдан растянул губы в улыбке, словно похвалил за догадливость.
— Управление заинтересовано в тебе, это правда. Что до гарантии…
Он неторопливо поставил чашку на стол, а затем просто встал передо мной на колено. Рука, в которой я держала чашку с кофе, дрогнула, и я поспешила вернуть ее на место. А, подняв глаза, увидела маленькую бархатную коробочку. Открытую. А в ней кольцо.
— Я люблю тебя, Шевонн. Выходи за меня.
Я не ожидала? Или надеялась? Боги, я словно разделилась надвое. Одна часть меня ликовала, а вторая не знала, что нужно делать.
Эйдан терпеливо ждал, а я только и могла, что хлопать глазами.
— Я тоже тебя люблю, — выдохнула, в конце концов, — но…
— Ты хочешь сказать мне «нет»?
— Да! То есть, нет! То есть… — я окончательно запуталась.
Эйдан спокойно захлопнул коробочку и начал подниматься. Настолько спокойно, что сразу понимаешь: это спокойствие напускное.
Я удержала его раньше, чем успела подумать. Просто обхватила ладонями его руку вместе с этой проклятой коробочкой, и четко поняла, что не отпущу. Ни его, ни кольцо.
— Это неожиданно.
— Я уже говорил тебе о своих планах. Ничего не поменялось. Сейчас я просто подтвердил свои намерения.
— Ну, извини, тогда я не восприняла твои слова всерьез.
Не знаю, чего в его лице было больше — возмущения или удивления. Все еще продолжая его удерживать, я уверенно сказала:
— Эйдан, у меня учеба.
— Я согласен подождать до конца обучения. Не буду торопить, занимайся тем, чем хочешь. Но я хочу, чтобы все вокруг знали: ты — моя. И чтобы ты знала, что я у тебя всегда есть.
Я взяла коробочку и открыла, любуясь игрой света в гранях камней на кольце. Помимо несомненной красоты это кольцо явно обладало какими-то магическими свойствами. Полоска металл была не очень широкой, но достаточной, чтобы разглядеть на внутренней стороне ободка гравировку — птица, держащая в лапах корону. Символ рода О’Флаэрти.
А когда Эйдан надел кольцо мне на палец, оно сжалось, становясь мне по размеру, и по руке прокатилось приятное тепло.
— А знаешь, что мне на самом деле интересно? — все-таки решилась я, улыбнувшись.
— Что?
— Почему шоколад?
— Почему шоколад что? — искренним недоумением в его голосе и лице можно было наслаждаться бесконечно.
— Ты ешь. Всегда. Почему не коньяк, не сигары, не виноград, в конце концов. Почему ты всегда ешь темный шоколад?
Он раздумывал
