«Сов. секретно» и «Особой важности», как, например, «Картина войны» и материалы, связанные с планами на случай введения чрезвычайного положения в военное время. Все указанные документы Кристель переснимала с помощью фотоаппарата «Минокс», и они незамедлительно становились достоянием Маркуса Вольфа, а затем Юрия Андропова.
…От жены не отставал и Гюнтер (оперативный псевдоним «Ханзен»). В 1961-м Гюнтер Гийом был назначен оргсекретарем франкфуртской окружной организации СДПГ, а через три года — оргсекретарем социал-демократической фракции в городском собрании и его депутатом.
Следующим, чье доверие завоевал Гийом, был некто Георг Лебер, один из лидеров СДПГ. Последний в качестве вознаграждения за победу на выборах, которую ему обеспечил Гюнтер, пообещал ему должность в Бонне и нашел ее.
В конце 1965 года «Ханзен» получил должность старшего референта заместителя главы внешнеполитического ведомства Федеративной Республики Вальтера Шееля, однако продолжал активно участвовать в партийных делах германской социал-демократии.
* * *
Способы связи с разведчиками были разработаны с учетом их привычек и маршрутов передвижения по городу. «Ханзен» и «Анита» были заядлыми курильщиками, поэтому посещение ими табачной лавки не вызвало бы ни у кого вопросов.
Информацию, добытую согласно полученному от ГУР заданию, супруги превращали в микрофильмы, которые вкладывали в пустые сигарные гильзы и отдавали их агенту, который держал табачную лавку. Последний передавал гильзы курьеру, еженедельно посещавшему Франкфурт под видом коммивояжера.
Для того чтобы передать разведывательному тандему инструкции, откорректировать линию поведения и наметить новые цели, Центр использовал односторонние радиопередачи. Всё тот же «табачник» принимал их на свой транзисторный приемник, ничем не отличавшийся от тех, что были в свободной продаже, а затем, вложив в сигары расшифрованные радиограммы, «продавал» их Гийомам.
Глава девятая. Автомобиль — спасение от инфляции
В начале 1966 года председатель СМ СССР А.Н. Косыгин на заседании Политбюро в очередной раз поднял вопрос о строительстве в стране автозавода по производству автомобилей малого класса, так как количество выпускаемых «волг», «москвичей» и «запорожцев» не могло удовлетворить растущий спрос населения.
Подчеркнул, что хотя технические мощности Автопрома ограничены, но золотовалютные запасы страны позволяют кардинально решить проблему. Брежнев поинтересовался, что имеет в виду докладчик.
«Я, Леонид Ильич, — ответил Косыгин, — предлагаю купить иностранный автозавод с полным циклом производства. Вместе с тем все комплектующие части будут изготовляться не за рубежом, а внутри страны. Приобретя иностранный завод, мы станем обладателями новых технологий, которые внедрим на наших автозаводах. Кроме того, на новый уровень развития выйдут смежные отрасли промышленности: химическая, нефтяная, металлургическая».
«Во сколько обойдется такая покупка?»
«По подсчетам экспертов Госплана, около миллиарда долларов…»
«Миллиард долларов… Многовато!» — разочарованно произнес Брежнев, страстный автолюбитель, уже представивший себя за рулем иномарки.
«Прошу прощения, Леонид Ильич, — отчеканил Косыгин, — хотел бы напомнить, что в течение трех последних лет Советский Союз от экспорта нефти, золота и пушнины ежегодно имел 10 миллиардов долларов!
Прибавьте к ним 9,5 миллиарда, каждый год перечисляемые в Госбанк арабскими странами за поставку нашего вооружения, и тогда приобретение автозавода будет равняться покупке велосипеда…»
«Нет, Алексей Николаевич, с покупкой завода придется повременить…»
Однако Косыгин не намерен был сдаваться и выложил на стол свой последний, но самый весомый козырь.
«Леонид Ильич! Если мы не хотим раскрутить инфляцию, то завод надо покупать, и как можно скорее! Ведь на руках у населения сегодня находится 80–90 миллиардов рублей, то есть по официальному курсу более 100 миллиардов долларов, а это — совокупный годовой бюджет таких стран, как Бельгия и Дания…
И накопления наших граждан растут из года в год в арифметической прогрессии, причем люди не доверяют сберкассам, а держат деньги в “кубышках”!
Для того чтобы в обращении находились купюры в 50 и 100 рублей, Гознак ни на час не выключает печатный станок. Когда-нибудь вся эта денежная масса лавиной обрушится и раздавит всех… Чтобы изъять из “кубышек” эти миллиарды, надо выбросить на внутренний рынок не ювелирные изделия и импортный ширпотреб, как это делается сегодня, а нечто более весомое. Этим “более весомым” и будет наш новый отечественный автомобиль, созданный на основе западных технологий!»
«А как вы подсчитали деньги наших граждан? Они же в “кубышках”!»
«Всё очень просто, Леонид Ильич! Объем спрятанных в “кубышках” накоплений никогда не являлся для экспертов Госбанка тайной за семью печатями. Ларчик открывается просто…
Во все времена люди прятали в “кубышки” купюры только высшего номинала. У нас таковыми являются пятидесяти— и сторублевки. Зная количество выпущенных в обращение “полтинников” и “стольников”, банковские служащие, подсчитав в конце года возвратившиеся банкноты этого достоинства, могут с точностью до одного миллиона сказать, какая сумма осталась на руках у населения».
«Надо же… Хитрó! Я бы не додумался… Ну что ж, Алексей Николаевич, убедил! Дай указание своим подчиненным: председателю КГБ и министру Внешторга, чтобы они выяснили, в какой стране можно дешевле приобрести завод… А там, смотришь, поторговавшись, собьем цену… Даем тебе полгода… Управишься?»
«Думаю, да…»
Глава десятая. Заокеанские искусители
Первыми о принятом, без преувеличения, эпохальном решении Политбюро узнали американцы. Как? А просто — Госплан СССР, уж не говоря о Министерстве внешней торговли, был, как дырявый швейцарский сыр, насквозь проеден «кротами» — информаторами ЦРУ. Поэтому уже через месяц после заседания кремлевского ареопага в Москву прибыла американская делегация во главе с владельцем автомобильного концерна Генри Фордом III.
А всё потому, что ЦРУ не только зависело от финансовой подпитки Военно-промышленного комплекса США, но и, что важнее, было связано с ним «кровными узами». Достаточно сказать, что директор ЦРУ Аллен Даллес, ранее уволенный президентом Джоном Кеннеди, в годы президентства Линдона Джонсона стал председателем Совета директоров концерна «Форд».
…Попав на прием к Алексею Косыгину, Генри Форд III, не раскрывая своих источников информации, предложил ему завод по производству легковых автомобилей малого класса. Добавил, что его концерн разработал две малолитражные модели: «форд-капри» и «форд-таунус», которые, в отличие от традиционных американских моделей, своим классом соответствуют советским автомобилям.
Предсовмина, будучи опытным дипломатом и коммерсантом, сославшись на то, что вопрос о покупке автозавода решается коллегиально на Политбюро, сыграл в игру «да» и «нет» не говорить, «черное» и «белое» не называть.
В действительности же Косыгин выжидал, когда поступит информация от председателя КГБ и главы Министерства внешней торговли, которым было дано задание по своим каналам выяснить, какой из западноевропейских автомобильных концернов готов за приемлемую для СССР цену продать автозавод.
Генри Форд III по-своему расценил уклончивость председателя Совета Министров и, чтобы нейтрализовать предложения вероятных конкурентов, выложил на стол свой самый весомый аргумент: если
