ей знаки внимания. Это было какое-то помрачение рассудка. И этот Лёшик, Львов… Теперь я понимаю: он прекрасно всё это видел и развел меня как последнюю дурочку. Я воспринимала все его ухаживания как должное: ведь я же самая лучшая на этом балу! Придумала себе романтику, чувства, а это был банальный съём.
Начав говорить, Алёна постепенно успокаивалась и речь её звучала более спокойно.
- А теперь, когда я вспоминаю всю ту дичь, что я творила, мне становится ужасно стыдно. Так, что хочется убежать от себя той куда-нибудь очень далеко и никогда не возвращаться. И еще я очень стыжусь того, что я тебе тогда наговорила. Ты дал мне возможность побывать там, куда мечтает попасть любая девчонка, а я строила из себя невесть кого. Потом ты хотел меня спасти. И от Львова, и от всех остальных, а я вела себя как последняя идиотка. А потом…
Росомахина всхлипнула.
- Если бы не ты, я бы… меня бы уже не было. А я… Девушка окончательно запуталась и выпалила главное:
- Олежек, прости меня. Я, наверное, еще что-нибудь смогу выкинуть. Такое, за что потом опять станет стыдно. Но за то, что я уже натворила, прости меня. Пожалуйста.
Слезы все-таки прорвались наружу. Но не изливались бурным потоком, а тихими струйками стекали по лицу.
- Ну-ну, это уже лишнее.
Песцов привлек Алёну к себе. Та уткнулась лицом ему в спортивную куртку, наверняка пропахшую потом, и молча плакала. А Олег гладил её по голове и, как и в прошлый раз, шептал ей на ухо разные успокоительные глупости.
Всё уже почти закончилось, но тут мимо проходила та самая Оля. При виде романтической сцены глаза её расширились. На лице появилось выражение предвкушения. Она заторопилась было, но Олег молча показал ей кулак. Не очень внушительный. Но девчонка сразу вспомнила свой недавний пролёт с отбором на бал. И желание рассказать об увиденном у неё сильно убавилось.
Когда Росомахина в достаточной степени успокоилась, отстранилась от олеговой куртки и увидела у него на груди большое мокрое пятно, то засмущалась.
- Я… - начала было она.
- Ничего страшного, - перебил её Олег. - Лучше умойся.
Он кивнул в сторону душевой.
- Не стоит в таком виде идти к девчонкам. Напридумывают всякого, что было и чего не было. Сами насочиняют, и сами же в это поверят. А после и всех остальных убедят.
- Хорошо, - кивнула Алёна и опять замялась.
- Говори уже, хватит ломаться.
- А ты… можно я вечером приду к тебе? Просто так.
- Приходи, конечно, - усмехнулся парень.
- А как же Маша? Она ведь к тебе ходит.
- Она ходит именно что просто так. Выпить чаю, поболтать, подурачиться. Я никому ничего не обещал. И никакими обязательствами не связан. И не думай, что твои вечерние посещения что-то там означают. Никаких прав на меня они тебе не дадут, так же как не дают той же Маше. А то будет, как с Лизаветой. Она, как раз, решила, что несколько совместных чаепитий что-то такое означают. Не повтори её ошибки.
На другой день грянул гром: пришел курьер, принес гимназисту Песцову вызов аж в Имперскую службу безопасности к самому генералу Пастухову. Игнорировать подобные вещи не позволяет никто, даже инстинкт самосохранения. И Олег поставил в известность куратра группы, сел в такси, назвал адрес и поехал.
К указанному в повестке времени он успел даже с небольшим запасом. Доложился секретарю в приемной, поскучал несколько минут и вошел, наконец, в кабинет одного из самых могущественных людей империи.
Вставать навстречу генерал не стал. Правда, не стал и тянуть время, делая вид, что занят делами.
- Здравствуйте, - поприветствовал Олег хозяина кабинета.
- Здравствуйте, Олег Иванович. Навели вы шороху в столице в ночь после бала.
- Вы преувеличиваете, Илья Андреевич. Я лишь в меру сил защищал себя и доверившуюся мне девушку от нападавших. Они бы не нападали, и я бы никого не тронул.
- Но вы ведь предполагали нечто такое, эдакое.
Пастухов неопределенно покрутил кистью.
- Предполагал, разумеется. И, к сожалению, мои предположения оправдались более, чем полностью. Впрочем, мы всё это уже обсудили с майором вашей службы Барановым. И я полагал, что на этом разбирательство в отношении меня было завершено.
- В отношении вас – действительно, все было ясно еще на другой день после Рождества. Но в отношении прочих фигурантов следствие завершилось буквально накануне. Вина графа Ростопчина полностью доказана. Он уплатил в казну немалый штраф за организацию нападения на дворянина и стрельбу в столице. Это же причитается вам.
Пастухов пододвинул Песцову прямоугольник банковской карты.
- На счете находится двести тысяч рублей. Вира от рода Ростопчиных роду Песцовых.
- Я принимаю виру и считаю долг крови уплаченным.
При этих словах лунный камень в перстне на секунду сверкнул красным и тут же вернул себе изначальный цвет.
- Что это? – удивился генерал. – Никогда не видел ничего подобного.
- Родовой перстень, - внутренне поморщившись, объяснил Олег.
- Можно посмотреть поближе? – протянул руку начальник ИСБ.
- Вынужден отказать. Перстень именно что родовой, и не подлежит передаче даже младшим членам рода. Ну а вам и подавно.
- Жаль, - не стал настаивать Пастухов. – Тогда подпишите вот эту бумагу.
Олег пробежал глазами листок: я… обязуюсь ни при каких обстоятельствах не разглашать полученные мною сведения секретного характера.
- А это необходимо? – уточнил он. – я прекрасно обошелся бы без этих сведений. А то примутся меня допрашивать, а я боли боюсь и все расскажу после первого же удара.
- Увы, необходимо.
- Тогда давайте скорректируем формулировку. А то перстень зафиксирует обязательство, и что мне потом делать? Мне не нужна тайна, которая способна меня убить.
- Хорошо. Давайте сделаем такую формулировку: «не разглашать добровольно».
- Тогда пойдет.
Через пару минут вошла секретарша с подправленным вариантом подписки. Олег проглядел, подписал в двух местах и перстень действительно мигнул желтым, подтверждая обещание. Пастухов в свою очередь просмотрел бумагу и подвинул Олегу папку.
- Это – ваша вира за второе нападение. Теперь в вашем распоряжении приличных размеров поместье в Воронежской губернии по соседству с вашими родовыми землями.
Песцов просмотрел бумаги, обратил внимание на имена в документах перехода права собственности. Действительно, без подписки было не обойтись. Он кивнул, закрыл папку. Перстень отреагировал красной вспышкой.
- Это всё или у вас есть что-то еще?
