Джереми изумленно воззрился на нее:
— Ничего не понимаю!
— До сегодняшнего дня и мы были в неведении. — Себастиан зажег в карете фонарь.
Откинувшись на спинку сиденья, он рассказал Джереми обо всем, что ему стало известно, включая свою собственную роль в расследовании.
Хорошо, что он взял Прюденс с собой, подумал Себастиан, закончив свой рассказ. Джереми не поверил бы ему. Присутствие Прюденс, ее искреннее сострадание очень помогли делу. Несколько раз Джереми бросал на нее взгляд, ожидая, что она подтвердит слова мужа, и всякий раз Прюденс спокойно кивала головой.
— Это правда, мистер Флитвуд, — сказала она наконец. — Сущая правда. Я сама участвовала в допросе Блумфилда.
— А Келинг изо всех сил старается втянуть тебя в эту историю, — добавил Себастиан. — Делает все, чтобы подозрение пало на тебя, Джереми плотно сжал губы:
— Поскольку считает, что ты будешь только рад, если меня арестуют за убийство.
— Да.
— Так ты говоришь, что частенько участвуешь в подобных расследованиях? — взглянул на Себастиана Джереми.
— Да.
— Но зачем тебе это нужно? Себастиан пожал плечами:
— Забавно.
Прюденс сбросила с головы капюшон плаща:
— Келинг, конечно, здорово просчитался. Ему, очевидно, и в голову не пришло, что, как глава семьи, Себастиан не задумываясь встанет на вашу защиту.
— Прошу прощения, леди Эйнджелстоун, — сдавленным голосом произнес Джереми, — но мне в это так же трудно поверить, как, очевидно, Келингу.
— Чепуха! — воскликнула Прюденс. — Я же вам уже говорила, что Себастиан безгранично предан своей семье.
Себастиан бросил на нее взгляд из-под опущенных ресниц:
— Не стоит сейчас развивать эту тему, мадам. Джереми взглянул на него, а потом опять на Прюденс:
— Значит, эти четверо действительно надругались над моей бедной Лилиан, а потом замучили ее до смерти?
Прюденс печально кивнула:
— Без всякого сомнения. Но мы никогда не сможем это доказать.
Джереми прищурился:
— А мне глубоко наплевать на всякие доказательства, леди Эйнджелстоун, если все и в самом деле происходило, как вы говорите.
— Все так и было. — Прюденс обратилась к Себастиану:
— Не так ли, сэр?
— Я верю Блумфилду. — Себастиан увидел, что руки Джереми, затянутые в перчатки, сжались в кулаки. — Но считаю, что мы можем убедиться в правдивости его рассказа.
Джереми моментально повернул голову и взглянул на него:
— Как?
— Поедем к Келингу и спросим его, — медленно сказал Себастиан, встретив взгляд Джереми.
Секунду Джереми колебался, потом гордо вскинул подбородок:
— Да, черт побери!
— Значит, нужно решить, что мы будем делать прежде всего. — Прюденс выжидающе посмотрела на Себастиана.
— Прежде всего, моя дорогая, мы с Джереми отвезем вас домой.
— Право, милорд, я не могу остаться в стороне. Джереми нахмурился:
— Вы не должны с нами ехать, леди Эйнджелстоун. Это мужское дело. Правда, Эйнджелстоун?
— Да, — подтвердил Себастиан, поразившись той горячности, с которой Джереми это произнес. И тут же насторожился: Прюденс успела открыть рот, желая поспорить. Ну нет, на этот раз он ей не уступит!
Но, к его изумлению, она закрыла рот, так и не проронив ни слова.
Когда Себастиан наконец остался в карете наедине с Джереми, было уже почти четыре часа утра. Они направлялись в дом Келинга. Всю дорогу до своего дома, где Себастиан помог Прюденс выйти из кареты и отправил наверх спать, она хранила гордое молчание. Он понимал — когда вернется домой, ему предстоит объяснение с женой.
— Я, конечно, вызову Келинга на дуэль, — выпалил Джереми, как только карета тронулась.
— Вот как?
— Больше я ничем не могу отомстить за бедняжку Лилиан. При одной только мысли, что ей пришлось пережить в ту ночь, кровь стынет в жилах.
— Тебя могут убить, а ее не вернешь, — тихо проговорил Себастиан.
— Нет, это я его убью, — возразил Джереми, сверкнув глазами.
— Ты хорошо стреляешь?
— Практиковался немного у Ментона. Себастиан слегка улыбнулся:
— А твоя матушка знает о твоем пристрастии к упражнениям в стрельбе?
Джереми беспокойно заерзал на сиденье:
— Конечно, нет. Ей бы это не понравилось. Себастиан прислушался к стуку лошадиных копыт по булыжной мостовой.
— Скажи, кузен, ты когда-нибудь стрелялся на дуэли?
— Ну… нет, но я уверен, что смогу поразить цель.
— Всадить пулю в человека, который целится в тебя из пистолета, совсем не то, что поражать мишень в тире у Ментона, — спокойно объяснил Себастиан. — Тут нужен трезвый ум, а не горячее сердце. А ты чересчур темпераментный.
Джереми мрачно спросил:
— Слышал, ты несколько раз стрелялся на дуэли?..
Взгляд Себастиана стал непроницаемым.
— Дуэли запрещены.
Джереми избегал теперь смотреть Себастиану в глаза.
— Да, я знаю. — Он откашлялся. — Тебя считают чем-то вроде живой легенды. Да ты и сам прекрасно знаешь. Ты человек, умудренный опытом. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты хоть немного рассказал мне, как вести себя на дуэли.
— Твоя матушка будет недовольна.
— Оставьте вы мою матушку! — В глазах Джереми внезапно вспыхнула ярость. — Это не ее дело. Я должен отомстить за Лилиан! Неужели ты не понимаешь? Я любил ее!
Джереми говорит искренне, подумал Себастиан и принял решение:
— Хорошо. Если дело дойдет до дуэли, я буду твоим секундантом.
Джереми оторопел:
— Правда?!
— Да.
— Вот это да, Эйнджелстоун! — Джереми никак не мог оторвать от него изумленного взора. — Ты не представляешь, как я тебе признателен!
— Ты ведь понимаешь, однако, что, если тебя убьют, твоя матушка обвинит во всем меня. Равно как и моя жена. — Себастиан чуть улыбнулся. — С твоей матушкой я как-нибудь разберусь, но уж если леди Эйнджелстоун решит, что ты погиб по моей вине, я не представляю, что со мной будет.
— Я вовсе не собираюсь умирать, — заметил Джереми. — Я собираюсь всадить в Келинга пулю.
— Нет, кузен, — тихо сказал Себастиан. — У нас другая цель: уничтожить Келинга. Так что вызывать его на дуэль будем в самом крайнем случае.
— Почему?
— Результат нельзя предугадать заранее. Например, он может выжить, даже если ты всадишь в него пулю. Такое частенько случается. Поверь мне, существуют более надежные методы для достижения нашей цели.
