— Я тоже не думала, — неохотно призналась я, пробираясь мимо подозрительной лужи. — Хотя раньше мне и не за кого было так переживать, чтобы аж до потери самообладания.
Отец умер слишком быстро, я не успела даже отчаяться, надеялась на лучшее и… так нелепо и быстро все вышло. Он заболел, потом, казалось, пошел на поправку и как-то резко умер. После у меня ни с кем толком сблизиться и не вышло.
Пока одной ночью на кладбище ко мне не вышел Ашер.
По обе стороны от нас возвышались грязные стены без единого окна. Особенности местной архитектуры, будто специально спроектированной так, чтобы оставить незаметный и мало кому известный тайный ход. Я не представляла, откуда об этом месте мог узнать Согх, но уже только лишь потому, что нас тут никто не поджидал, можно было решить, что знать о нем он не должен был. Не рассматривали такую возможность местные преступники.
Градоправитель шел чуть впереди, и мне было прекрасно видно, как неуверенно он идет.
— Вам нехорошо?
— Иса, сейчас не обо мне вам нужно беспокоиться, — произнес он, не оборачиваясь. Но стоило мне настоять, неохотно добавил: — Это всего лишь усталость… Из-за моего желания разобраться с проблемой как можно быстрее все это и произошло. Мне жаль.
Меня эта его неожиданная попытка взять всю вину на себя удивила.
— Вы-то здесь при чем?
— Я был уверен, что еще есть немного времени до того, как наши противники начнут действовать, но ошибся. Основной отряд Мэйта прибудет завтра, к тому времени мы должны закончить проверку всех изъятых документов и составить список адресов для обыска.
К тому моменту, как я нагрянула в гостиницу и унизила двух стажеров, все было почти готово. Если бы только я подождала еще одну ночь, ничего этого не случилось бы.
Как ни посмотри, но виновата в случившемся была только я. Мне следовало оберегать Ашера с Эльсой, а не идти на поводу у своих чувств.
— Иса? — Согх остановился и обернулся на меня, опершись о стену.
— Да вы… — я потрясенно наблюдала за тем, как камень под его ладонью покрывается копотью, — издеваетесь!
Он медленно отнял руку.
— Кажется, я забыл принять таблетки.
Обыскивала Согха я, не спросив разрешения и не обратив внимания на растерянный смешок. Проверила все карманы, не нашла пузырек и совсем не удивилась угрозе, проскользнувшей в моем голосе:
— Где они?
— Вероятно, оставил в гостинице. — Он растер ладонями лицо, и я уже ожидала увидеть страшный ожог, но его не было. Себе навредить градоправитель не мог, только окружающим.
На какое-то мгновение мне показалось, будто я разваливаюсь на части. Все шло наперекосяк. Ашера похитили, Согх вот-вот что-нибудь подожжет. Я кругом опоздала и ничего не могу сделать.
Руки опускались.
— Иса, — позвал Согх тихо, — мы со всем справимся.
Понял ли он, как мне сложно, или просто решил подбодрить на всякий случай, я не знала, но была благодарна за эти слова.
— Тогда нам нужно поспешить.
Входную дверь гостиницы перед градоправителем распахнула я, опасаясь, что он просто расплавит ручку, и по лестнице поднималась, следя за тем, чтобы он ничего не коснулся.
Парни, охранявшие комнату лорда, шарахнулись в сторону, завидев меня, но я даже удовольствия от их невольного испуга не ощутила. Все, что сейчас имело значение, — время.
Профессор не задавал лишних вопросов и быстро нашел Ашера.
— Он на кладбище, — произнес Гортам напряженно.
Я хотела бежать, но дознаватель схватил меня за руку.
— Куда? Вы не можете умереть, пока не расскажете мне свои фантазии касательно убийств Огдэна.
— Я не собираюсь умирать!
— Это прекрасно, — кивнул он со снисходительной улыбкой, — в таком случае выдвигаемся.
На карете, несомненно, было быстрее, но пока ее запрягали, я не могла найти себе места. С ума сходила от беспокойства и собственной бесполезности.
— Прекратите, — велел Согх, положив руку мне на плечо.
Пока я изводила себя, он нашел пузырек, забытый на прикроватной тумбочке, и принял таблетку. Всего одну, что меня немного беспокоило.
Но от его прикосновения мое пальто не загорелось. Даже через одежду я ощущала, насколько горячая у него ладонь, но ничего не происходило.
Я выбрала место рядом с кучером и ожидала, что придется бороться за это, но градоправитель неожиданно легко согласился.
Каретой дознавателя управлял немолодой мужчина с жутким шрамом на пол-лица.
— Прокачу с ветерком, — пробасил он, клыкасто улыбаясь. В отряде дознавателя водились на удивление интересные личности.
— Главное, побыстрее, пожалуйста.
Всю дорогу до кладбища я могла лишь держаться за сиденье сведенными судорогой пальцами и тихо ругаться на особенно крутых поворотах. Что творилось в карете, я не знала, но была убеждена, что мой выбор был единственно верным.
Когда мы резко притормозили перед воротами кладбища, я, сползая с козел на землю, сдавленно просипела:
— Спасибо.
Пусть я едва с жизнью не распрощалась, зато время мы сберегли.
Я хотела бежать на кладбище и искать Ашера, но меня остановили, поругали и засунули в самый конец небольшого отряда. Первыми шли два стражника, потом профессор и дознаватель. Позади меня оказались Согх и еще один стражник. И что-то мне подсказывало, что градоправитель специально выбрал себе место так, чтобы за мной присматривать.
Шли мы медленно. Осторожность была понятной, но как же она меня изматывала. Мне нужно было бежать, нестись сломя голову, чтобы не ощущать, как время ускользает.
Дыхание паром вырывалось в морозную, освещенную полной луной ночь. Земля блестела серебром выпавшего не так давно снега.
Такое умиротворенное и тихое время, а у меня сердце готово было вырваться из груди.
Профессор что-то негромко сказал Энверу, и двое стражников тут же скрылись среди деревьев, быстро исчезнув в густых тенях.
— Стоять, — негромко велел Согх раньше, чем я успела дернуться в сторону. Неприятно было осознавать, что он успел хорошо меня изучить.
Я лишь подумала, что неплохо было бы последовать за стражниками, чтобы первой узнать, что происходит, а меня уже одернули.
— Лучше бы просто подняли кладбище и натравили на них умертвий, — пробормотала я, покорно оставаясь на месте.
Поймала удивленный взгляд профессора и отвернулась. Я всегда была импульсивной и оттого порой считалась недалекой, секретом для меня это не было и никогда раньше особо не задевало.
Но сейчас почему-то задело.
Я вынуждена была оставаться на месте, делать что скажут и изображать бессловесную и бесполезную часть обстановки. Как надгробная плита, только живая, теплая, и глазами умею забавно сверкать от злости.
