Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
там еще не закончили работу и бурно переговаривались между собой. Двое из них стояли у крыльца и закурив трубку, обсуждали внутриполитические дела в Рэвенфилде. Не мудрено, люди Вороньего города жили слухами и событиями, может быть они и не были здесь вовлечены в политику так же, как в столице Империи Фикии, но интересовались всем, что происходило у последнего рубежа Речноземья перед нежитью.
Пройдя очередным заковыристым путем, путники выбрались на широкую боковую улицу. Ночная Луна — Мольвия, один из ночных спутников Фонарщика, уже взобралась на небосвод и начала дирижировать маленькими яркими звездами, пока тучи не обволокли их всех. Дул могильный восточный ветер, с той самой стороны света, где обитали вампиры и их нежить. Местные верили, что с востока тучи несут только грозы, бури и ураганы, поэтому действительно, начинало холодать. Флавиан был счастлив как никогда, что сейчас на нем была надета теплая котта, под которой находилась не менее теплая рубашка. Но более всего радовали кожаные сапоги, которые хлюпали на здешней улице в месиво из грязи.
Флавиан повернул свою голову направо и увидел странное прямоугольное здание, которое своей архитектурой выпадало из здешних построек.
— Что это? — спросил пастух у Галария, продолжая рассматривать здание.
Строение выделялось на общем фоне из других речноземных построек и юноша, несмотря на свои скромные познания в архитектуре, смог догадаться, что это постройка была сооружена имперскими мастерами — их подчерк можно было видеть в прекрасном храме Фонарщика, где они были с Галарием чуть раньше.
— Имперские термы, — ответил Галарий. — Культурный символ могущества Империи.
В темноте сложно было разглядеть всю красоту этой постройки, но Флавиана больше удивляла площадь, которую занимали бани. Кроме того, они напоминали небольшую крепость в миниатюре, со своими угловыми башнями и высокими стенами.
— Кажется трактирщик говорил о том, что здесь порешали того стражника-пьянчугу, — пастух вдруг вспомнил слова Лебизье.
Удивительно, но Галарий выказал свои эмоции обычным "хмыком".
— Это не простая случайность, — ответил на это страж. Это одна из ниточек, но я пока не знаю, к кому протянуть эту алую нить.
На этом разговоры прекратились, Сетьюд видел, что Галарий думает, а значит предпочитает это делать в полном молчании, благо ночная тишь позволяет это. За все время им встретилась только ночная стража, прошагавшая мимо и не сказавшая ни слова. Видимо Ордерик предупредил своих воинов об иммунитете Галария внутри стен города. Видели еще и пьянчугу, еле ковылявшего до дому, тот бормотал что-то себе под нос, было похоже на молитву в пьяном угаре.
Сумерки, опустившиеся на Рэвенфилд, были густыми, как наваренный ягодный кисель, холодными, как чистые воды Северноморья, и восточный ветер нагонял на здешние окрестности могильный воздух с Мертвенных Курганов. Флавиан не стал спрашивать стража, откуда он узнал путь к дому лекаря, но в конце концов, они добрались до этого странного, но симпатичного здания. Строение располагалось на периферии "Патрицианского" квартала, и из названия можно было понять, что сюда селились отпрыски из аристократичных имперских семей. Но на самом деле название было бутафорским и само по себе ничего не значило. Изначально, в этом квартале проживали ссыльные или опальные из богатых речноземных семей — такие как Витонг Буанье, один из близких людей Савало Жуанэ, поднявшего восстание против короля. Так же здесь жили безземельные рыцари, и четвертые сыновья своих отцов, и так продолжалось до тех пор, пока Речноземье не вошло в состав Фикийской Империи, после Великой Войны. Квартал, застроенный богатыми постройками и великолепными домами, был переименован в "Патрицианский" (до этого он не носил официального названия, его просто называли "ссыльным" или "рыцарским". Однако практика ссылки преступных элементов в рыцарской среде не прекратилась, но сюда ссылались даже богачей из столицы Империи, хотя это было очень редко и маловероятно. В любом случае, этот квартал Нижнего города не был по своим условиям, ничем не хуже, чем Высокий город, где проживала элита герцога. Дома патрицианского квартала были богатыми, построены людьми с хорошим вкусом, улицы здесь были замощены камнем и регулярно чистились. Здесь дома не наезжали друг на друга, а стояли строго по единой линии, сам квартал был образован из нескольких перпендикулярных друг другу улиц. Дом лекаря располагался на самом отшибе, и буквально прижимался к кольцу внутренних стен, за которыми раскинулся уже Верхний город. Здание врачевателя было обнесено длинным деревянным забором из штакетника, образуя вокруг дома небольшой ухоженный внутренний двор. Внутри двора, как понял Флавиан, не было ни собак, ни кошек, дом никем не охранялся, а по двору были прополоты грядки, где были посажены самые разные лекарственные растения.
Галарий не церемонился и пихнув рукой деревянную калитку, вошел внутрь. Колокольчик дернулся и оповестил хозяина о том, что кто-то к нему пришел. Теперь Флавиан мог лучше рассмотреть внутреннее устройство двора. Кое-где грядки шли параллельно зданию, другие же растения высаживались перпендикулярно, образуя при этом замысловатые геометрические фигуры. Пахло здесь чудесно — Флавиан ощущал, как мятные запахи, так и более мягкие, будто цветочные, сладкие или даже немного пряные. Внешняя стена Верхнего Города нависала над домом, поэтому ночь здесь была еще темнее, чем в остальной части города — Флавиан с трудом мог разобрать некоторые из растений, но кустарники, высаженные по бокам штакетников были ему знакомы — эдигола, или как ее назывался в Нозернхолле — чернышник. Из чернышника делались каши для младенцев и маленьких детей, плоды кустарники были очень питательными и полезными. Здесь было довольно тихо и уютно. Пастух даже в темноте приметил, что грядки были убраны аккуратно и с любовью, травы не были засажены хаотично, а подчинялись какому-то единому закону хозяина здания. Сама же постройка была еще удивительнее, чем внутренний двор — дом хоть и был одноэтажный прямоугольной формы, но судя по всему на верху располагался чердак. Вход проходил через другую часть здания, судя по всему это была терраска, и над входом возвышалась треугольная выдающаяся вперед черепичная крыша. Параллельно двери на двух металлических креплениях висела вывеска, но в темноте трудно было разобрать, что на ней было изображено. Ромашки с белыми лепестками выделялись даже в темноте своим ярко-желтым оком, обступили вместе с сиреневыми соцветиями лаванды пять небольших, даже крохотных ступенек, ведшие к двери лекаря. В то время, как вход находился в левой части здания, в правой же располагалось два небольших окошка, из которых исходило небольшое свечение. Черепичная крыша дома была покатой, а в центре, недалеко от дымохода, торчала аккуратная квадратная башня с маленьким окошком. Деревянная дверь была двухстворчатой, каждая из створок была
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 120
