развитию тамильских районов Южной Индии, ее борьба в защиту многовековой тамильской культуры. Членам Федеральной партии и другим лицам индийского происхождения, проживающим на Цейлоне, импонировал рост влияния националистической тамильской партии. Некоторые мелкие организации индийских тамилов на Цейлоне даже взяли название «Дравида мунетра кажагам» для своих объединений.
Лидеры Федеральной партии часто проводили параллель между своей борьбой в защиту прав цейлонских тамилов против господства сингалов и стремлением тамильских лидеров в Южной Индии бороться с влиянием представителей Северной Индии и движением за укрепление позиций языка хинди в общеиндийском масштабе. Но даже наиболее активные представители Федеральной партии, резко критиковавшие дискриминационные меры цейлонского правительства по отношению к тамильскому меньшинству, отказывались поддерживать пантамильское движение и подчеркивали, что в задачу Федеральной партии входит лишь замена нынешнего унитарного государственного строя страны федеральной формой с предоставлением широкой автономии тамилам на едином Цейлоне. Общность языка и культуры тамилов Индии и Цейлона, однако, не заставляла тамильских националистов забывать о том, что уровень жизни на Цейлоне значительно выше, чем в Индии, а длительное проживание тамилов на острове связало их прочными узами с Цейлоном и делает для них чуждыми лозунги борьбы за единый великий Тамилнад, или Дравидастан. Но всякое сочувствие цейлонских тамилов деятельности индийской «Дравида мунетра кажагам» рассматривается некоторыми лидерами Цейлонской партии свободы как попытка помешать укреплению независимости Цейлона.
Вместе с тем цейлонское правительство продолжало принимать меры для урегулирования тамильской проблемы. С этой целью оно начало переговоры с правительством Индии по вопросу о статуте индийских тамилов, проживавших на Цейлоне, которые оставались лицами, лишенными гражданства. Переговоры происходили в Дели с 24 по 30 октября 1964 г. и велись на высшем уровне: цейлонскую делегацию возглавляла Сиримаво Бандаранаике, а индийскую — Лал Бахадур Шастри. Делегации должны были определить судьбу индийских тамилов, не имевших гражданства. Индийская сторона согласилась на частичную репатриацию индийских тамилов и предоставление им гражданства. Согласно подписанному главами делегаций соглашению, получившему название Индо-цейлонского пакта 1964 г., предполагалось, что численность проживавших на Цейлоне лиц индийского происхождения, не имевших гражданства, достигает 975 тыс. По Индо-цейлонскому пакту 1964 г.: 1) 525 тыс. человек (включая естественный прирост) должны были в течение 15 лет быть репатриированы в Индию; 2) 300 тыс. человек (включая естественный прирост) должны были в течение 15 лет получить цейлонское гражданство; 3) предоставление индийского гражданства должно производиться в определенной пропорции; 4) должны быть составлены списки лиц, получающих соответственно цейлонское или индийское гражданство; 5) лицам, подлежащим репатриации в Индию, предоставлялось право на работу на Цейлоне до срока отъезда или до 55 лет. При репатриации им давалась возможность свободного вывоза сбережений на максимальную сумму 4 тыс. рупий на семью; 6) статут 150 тыс. человек должен быть определен на основе дополнительного соглашения между двумя правительствами.
Индо-цейлонский пакт 1964 г. был большой дипломатической победой Сиримаво Бандаранаике в деле решения тамильской, проблемы. Хотя соглашение между двумя странами касалось не всех вопросов положения индийских тамилов, — проживавших на Цейлоне, оно давало возможность добиться согласия индийского правительства на признание необходимости предоставить индийское гражданство большой группе тамилов, находившихся за рубежом. Индийское правительство впервые согласилось с репатриацией в свою страну лиц, получающих индийское гражданство. Поэтому демократическая общественность Цейлона одобрила Индоцейлонский пакт 1964 г. Она стремилась помешать реакционным, экстремистским элементам раздуть новую антиправительственную кампанию.
Вместе с тем подписание Индо-цейлонского пакта 1964 г. вызвало недовольство тамильских партий Цейлона. Федеральная партия отвергла два основных положения этого соглашения. Особенно ее возмутила возможность принудительной репатриации индийских тамилов. Федеральная партия не ограничилась осуждением пакта, а решила провести целую серию пропагандистских митингов протеста [88, 23.XI.1964]. Особенно резкой критике повое соглашение между Цейлоном и Индией подверглось со стороны руководства Конгресса рабочих Цейлона. К личной обиде его лидера С. Тондамана за то, что он не был приглашен принять участие в переговорах, добавилось недовольство в связи с решением создать дополнительные округа для лиц, получивших цейлонское гражданство. С. Тондаман также осудил цейлонское правительство за решение принудительно репатриировать многих индийских плантационных рабочих, для которых фактическим домом является Цейлон. Предметом дискуссии стал также вопрос о том, каково должно быть соотношение между лицами, получившими цейлонское и индийское гражданство.
Разногласия между Конгрессом рабочих Цейлона и Цейлонской партией свободы по проблемам Индо-цейлонского пакта 1964 г. были использованы Объединенной национальной партией, в то время находившейся в оппозиции к правительству. Критикуя оценку индо-китайского конфликта правительством Сиримаво Бандаранаике, Объединенная национальная партия потребовала оказания более решительной поддержки Индии и этим снискала себе симпатии части проживавших на Цейлоне тамилов. Теперь Дадли Ш. Сенанаяке вновь оказался в одном лагере с Конгрессом рабочих Цейлона, стремясь подчеркнуть неспособность правительства решить тамильскую проблему, осудив его намерение создать специальные избирательные округа для лиц индийского происхождения. Объединенной национальной партии удалось заручиться симпатией тамильских партий не только Цейлона, но и Индии. Националистические партии тамилов в Южной Индии осуждали правительство своей — страны за то, что оно пошло на слишком большие уступки Цейлону и этим предало интересы сотен тысяч тамилов. Таким образом, и после принятия Индо-цейлонского пакта 1964 г. борьба вокруг тамильской проблемы не затихла. В политической борьбе на Цейлоне эта проблема продолжала играть важную роль.
Проблемы межпартийной и классовой борьбы
Борьба правительства Цейлонской партии свободы за укрепление политической и экономической независимости страны была сопряжена с огромными трудностями. Сами лидеры Цейлонской партии свободы не всегда могли оценить важность тех или иных государственных мероприятий, их место в осуществлении преобразования общества молодой развивающейся страны. Правящая партия и ее руководство часто были не в состоянии мобилизовать усилия народа на ликвидацию тяжелого колониального наследия, на борьбу с экономической отсталостью, за социально-экономическую модернизацию общества. Вопрос о том, по какому пути будет происходить политическое и экономическое развитие страны, становился предметом острых межпартийных столкновений. В этих столкновениях принимали участие не только различные группы буржуазии, боровшиеся между собой за политическое господство, но и другие классы и слои цейлонского общества. Неудавшаяся попытка государственного переворота в начале 1962 г. свидетельствовала о том, что реакционные силы на Цейлоне получали поддержку извне. Не затихавшая ни на минуту борьба против реакционных элементов затрудняла действия цейлонского правительства. Руководство Объединенной национальной партии сумело привлечь на свою сторону оппозиционные силы и усилить нажим на правительство Сиримаво Бандаранаике.
Многие лидеры Цейлонской партии свободы, как и представители других общественных групп, разделяли иллюзию того, что крах политического господства колонизаторов приведет к быстрому экономическому подъему. Но медленные темпы промышленного развития, сохранение зависимости от экспорта традиционных видов сырья, ограниченность источников финансирования и ряд других причин породили у них разочарование и потерю веры в возможность экономического прогресса
