— Грир! Грир... мы здесь.
Пройдя таможенный досмотр, Грир подняла глаза и увидела белобрысую макушку Кейси, возвышавшуюся над остальными встречающими.
— Привет, — проартикулировала она, пытаясь поднять руку, застрявшую внизу вместе с тяжелым пакетом из дьюти-фри.
Джош Фидд — Грир он запомнился не таким моложавым и умиротворенным — подхватил ее ручную кладь, как только сумел пробраться к ней через толпу, и поставил сумки на сиденье.
— Мы по тебе скучали, Грир, — сказал он. Она удивилась: улыбка Джоша никогда раньше не казалась ей задорной. — Ну-ка, дай на тебя посмотреть.
Но прежде чем Джош успел отступить на пару шагов, чтобы оценить ее вид, Кейси буквально налетела на нее. Грир обняла высоченную младшую сестру, пытаясь удержать слезы радости — и благодарности. При ближайшем рассмотрении ее страдальческий вид, который она всеми силами пыталась спрятать, не укрылся бы ни от кого. Чтобы как следует закрепить маску, требуется много времени. Синяки под глазами она замазала тональным кремом, но стоит забыть об осторожности, и боль в глазах раскроет все ее секреты.
— О, Кейс. Я так рада тебя видеть, — искренне произнесла Грир. — Уж теперь-то ты, надеюсь, поведаешь мне свою страшную тайну. Я умираю от нетерпения узнать, кто же этот загадочный незнакомец.
— Давай сначала доберемся до дома, — увильнула от ответа Кейси. — Мы оставили машину на парковке. Я подъеду к выходу, а Джош пока поможет тебе с багажом. — Кейси подняла сумки Грир. — Не хочешь поинтересоваться, не обанкротился ли еще магазин?
— Еще чего! — воскликнула Грир. — Я такие увертки вижу за версту. Кто этот парень — Джек-потрошитель?
Кейси снова опустила сумки на сиденье и вытянула левую руку. На безымянном пальце красовалось кольцо с квадратным изумрудом, обрамленным бриллиантами.
— Оно великолепно, Кейс, — восторженно проговорила Грир. — Кто бы ни был этот парень, у него отличный вкус, и он знает: ничто не подходит к зеленым глазам так, как гигантские изумруды. Если у тебя случится дистрофия тканей из-за его веса, мы всегда можем подвязать тебе руку, — пошутила она.
— Грир. — Кейси постаралась унять сестру, заливаясь краской.
— Что такое? — Грир перевела недоуменный взгляд на Джоша. — Я радуюсь, что моя сестра наконец перестала встречаться с отморозками и нашла себе богатенького мужа, а ей не нравится, что я поздравляю ее.
Джош засмеялся. Одной рукой он обнял Кейси, другой — Грир.
— Мне кажется, Кейси не нравится, что ты говоришь о ее избраннике так, словно его здесь нет, — веселился он.
Грир перевела взгляд с пунцового лица Кейси на радостную физиономию Джоша.
— Вы двое? — Несколько раз она изумленно открывала и закрывала рот. — Ах вы сорванцы. Почему вы мне не сказали? Я всегда видела в вас идеальную пару, но даже не надеялась.
— Ты не против? — слабо улыбнулась Кейси.
— Против? — Грир чуть не сорвалась на крик. — Да новости лучше я не слышала уже... очень долго.
Так они и стояли, крепко обнявшись, Кейси, должно быть, боялась, что она воспрепятствует их с Джошем помолвке. Грир наконец позволила слезам хлынуть из глаз и смешаться со смехом. В ее жизни был только один мужчина, в котором она нуждалась, только один, кого она ни за что не смогла бы видеть с другой женщиной, — и ей пришлось покинуть его.
Глава 21
Где-то в отдалении мелькнула вспышка из рыжих огоньков, подобная пестрой макушке одуванчика. Грир проследила за тем, как она разрослась, а потом растворилась в воздухе, и заперла машину, когда раздался новый залп фейерверка.
Кейси бы хватил удар, узнай она, что Грир в одиночестве вышла из дома среди ночи, однако теснившиеся тут и там компании, отмечавшие Новый год, создавали иллюзию безопасности и незаметности.
Канун Нового года. Прошло шесть недель с тех пор, как она покинула Англию. Если бы раньше Грир сказали, что эти шесть недель будут казаться ей самыми длинными в жизни, она ни за что бы не поверила... Какая-то парочка подбежала к ней, чтобы запустить жужжащий фейерверк, и Грир, рассмеявшись, зажала уши ладонями.
Джош с Кейси уехали на вечеринку. Они упрашивали Грир пойти с ними, но она предпочла остаться дома, сославшись на мигрень. Не такой уж нестерпимой была ее головная боль, но ей требовалось надежное оправдание, чтобы остаться одной этой ночью.
Грир пересекла Главную площадь, миновав стайку гуляк, разряженных в костюмы. Они крутились хороводом, сначала в одну, потом в другую сторону, и нестройным, но вдохновенным хором пели «Доброе старое время». Поблизости стали взрываться петарды, и она пустилась бежать.
Мимо смеющихся лиц. Мимо рук, хватавшихся за ее рукава в попытке привлечь к шеренге, готовящейся танцевать конгу. Она позволила себе остановиться только тогда, когда, пронесшись сломя голову по Пост-стрит, спотыкаясь сбежала по ступенькам внешнего дворика «Бритмании».
Тяжело дыша, Грир порылась в сумочке в поисках ключей и зашла внутрь. Несколько секунд она стояла в темноте, пережидая, пока сердце успокоится.
Почему она не пошла вместе с Кейси и Джошем, а вновь предпочла отдаться жалости к себе и даже создала для этого все условия? Грир откинула волосы и прошлась по магазинчику, зажигая везде свет. В кладовой она сбросила с себя куртку, поставила вариться кофе и включила радиоприемник. Мягкий джаз — тот, что так нравился им с Эндрю. Черт. Она сделала глубокий, успокаивающий глоток воздуха. Сегодня она не станет думать об Эндрю.
Пятясь и на каждом шагу ударяясь мысками об огромную коробку, она все-таки втащила ее в магазин. Коробка прибыла неделю назад, как и другие посылки из Англии, которые Грир все никак не решалась распаковать. На этой стоял почтовый штемпель Салисбери. Значит, в ней прибыли изделия, заказанные у городской церковной гильдии.
Усевшись на колени, Грир достала из кармана белых шелковых брюк перочинный ножик. Не стоило бы работать в этом наряде. Он был просто возмутительно дорогим и покупался специально для поднятия настроения. Блузка цвета морской волны с искусственными потертостями была стянута сзади широкой лентой из металлизированной нити вишневого, синего и черного цвета. Одеваясь этим вечером, Грир думала об Эндрю. Он бы оценивающе посмотрел на нее и сделал комплимент, от которого ее глаза приняли бы оттенок блузки...
Стоит ли ему позвонить? Грир бросила взгляд на телефон, и на ее ладонях тут же выступил пот. Хватит ли у нее смелости? Канун Нового года, самое время для пожеланий, особенно тем, кого... любишь. Она пересказала Кейси кое-что из событий, приключившихся с ней во время поездки, и сестра принялась изводить ее, требуя, чтобы та не разрывала отношений с Эндрю. Любовь превратила ее младшую сестренку в прекраснодушную мечтательницу. С остервенением набросившись на коробку, Грир сделала прорези в скотче и отогнула картонки. Было бы пыткой, хоть и сладкой пыткой, вновь услышать его голос. Она бы только расплакалась, и их разговор не принес бы им обоим ничего, кроме боли. Если Эндрю вообще стал бы разговаривать с ней после того, как ужасно они расстались. В любом случае, если в Сиэтле сейчас за полночь, то Эндрю, должно быть, уже несколько часов спит крепким сном. И скоро проснется под звуки того допотопного будильника.
