Майк развернул дисплей и перед собеседниками повисло изображение молодой женщины, широкоплечей, невзрачной, светловолосой и голубоглазой, облачённой в кроваво-красный мундир с золотыми пуговицами и аксельбантами. Землисто-серые стрелки у глаз почти не выделялись на фоне бледной кожи. Выдающийся во всех смыслах подбородок занимал чуть ли не половину лица, делая его на редкость некрасивым гибридом морд кошки и лошади.
– Ты что, обкурился?! – возмутился Крейг. – Это не она!
– Она, – вздохнул Шонесси. – Сверка генного кода выдает полнейшую белиберду, по нему не отловишь, но это она, практически наверняка. Посмотри сюда.
Женщина на дисплее сменилась скан-снимком.
– Видишь? Здесь, здесь и здесь. Ты на что первое обратил внимание, когда увидел её без линз?
– Разноцветные глаза.
– Именно. Левый глаз заменили, нервы подключали вот тут, это заметно, если знаешь, куда смотреть. Смена пигментации волос по всему телу… плевать, но цвет стрелок! Это ведь не татуировка, всё абсолютно натурально… да я о таком и не слышал, а вот поди ж ты! Подбородок переделали практически полностью, ювелирная работа, пластика нижней челюсти дело дорогое и неверное. Видишь? Следы вмешательства почти не видны, я даже подумать боюсь, сколько она заплатила за такой результат. А уши? Ты обратил внимание, какие уши у нее были – и какие стали? Творение гения, если оклемается – поинтересуюсь координатами хирурга.
– ЕСЛИ оклемается?!
Шонесси вздохнул и как-то разом усох, стараясь занимать как можно меньше места под негодующим взором начальства.
– Она выдала абсолютно нормальные реакции на все тесты. А стоило начать допрос – свалилась в залипуху. Разом, минуты не прошло. Назвала имя, звание, личный номер… и снова, и опять, по кругу, а потом вообще вразнос пошла, еле выдернули. И это тоже следствие проведенной работы. Думаю, изначально предполагалось, что она либо не скажет вообще ничего, либо умрёт в процессе идентификации. В любом случае, до утра я ничего не скажу, надо наблюдать, а дальше… слушай, может, ну её? Горячая она штучка, и я сейчас не о сексе. Как бы не обжечься…
– Ну да! – ухмыльнулся Крейг, которому минуту назад пришла в голову та же самая мысль… Но не позволить же проштрафившемуся подчиненному вообразить, что он хоть что-то подумал, сказал или сделал правильно?! – А инструктора фехтования я где возьму?
– Да ладно! – Шонесси, вообразивший, должно быть, что гроза прошла стороной, начал горячиться. – Осталась неделя, ну две – какая разница?
– Огромная, – тяжело уронил Крейг, и заместитель застыл, не смея ни вдохнуть, ни выдохнуть. – Всё должно быть аутентично. И будет. Да ты не переживай, когда дело перейдёт в горячую фазу, она останется здесь. Думай, Майк, думай! Капрал пресловутых «щелкунчиков»! Это же просто подарок судьбы! Проследи только, чтобы результаты идентификации не затерялись. Точнее, чтобы при «уничтожении архивов» данные на эту цыпочку оказались на виду. Ну, не мне тебя учить.
– А если она сообразит, что здесь такой же Легион, как и «Щелкунчик»?
Крейг отхлебнул из горлышка и небрежно отмахнулся почти пустой уже бутылкой:
– Да как она сообразит-то? А анкрит на что? И потом – всем известно, что в Легионе царит перманентный бардак, а те же «щелкунчики» элитой не только считались, но и были. И она там дослужилась от кандидата в рядовые до капрала. Стало быть, с полным на то основанием задирает нос до звёзд. И, уж конечно, успела усвоить: кто в армии служил, тот в цирке не смеётся.
Глава 14
Дон Альберто Силва ощерился, одновременно торжествующе и зло. Они успели смыться, что хорошо. Плохо то, что необходимость мгновенного ухода от станции охранения планеты Шекспир в его собственную голову не приходила. Это Лана, деревенская девчонка с крохотной фермы на Богом забытой планетёнке… впрочем, девочка выросла. Выросла, пообтесалась и обзавелась таким чутьём, что старый космический волк мог только завистливо клацать всё ещё крепкими зубами.
Кто бы мог подумать? Такое захолустье… под защитой такого старья… еле ноги унесли! Если бы не мастерство пилота… не модификации, внесённые пару лет назад в конструкцию «Хвоста Трубой»… чёрта с два они смогли бы прыгнуть внутри системы, замаскировав слабые локальные Врата под взрыв от попадания. Теперь вот заново набивать вспомогательный трюм всяким мусором, долженствующим имитировать разлетевшиеся обломки… не было печали, да черти накачали! Кто, однако, мог отдать приказ стрелять по совершенно безобидному кораблю, всего-то доставившему одну-единственную пассажирку-монахиню? Что тут вообще происходит?
Сигнал боевой тревоги взвыл и тут же оборвался. Ну, что там ещё?! Если тревога – то почему секундная? А если тревоги нет – с какого перепугу этот гвалт?
– Шеф, смотрите!
А почему не «капитан»? Ох ты ж…
Здесь, на диаметрально противоположной планете точке орбиты Шекспира, было не то, чтобы тесно… но, похоже, «Хвосту Трубой» опять повезло. Повезло не врезаться в один из объектов, которым здесь было совершенно не место.
Несколько секунд Альберто Силва глядел на экран, не рискуя дать определение увиденному. Потом всё-таки решился признать, что смотрит на кладбище. Кладбище кораблей. И он знал эти корабли. Все. До единого.
Вот «Кукиш» Хэнка Джонса. Вот «Номер Люкс» Томмазо Чикетти. Вот «Гензель» и «Гретель» Старой Лотты. Вот – ого! – «Айриш Крим» давнего врага О’Доннела… Вот…
Люки закрыты, огни погашены, температура корпусов равна температуре – точнее, её отсутствию – окружающей пустоты.
– Дон, сможешь дистанционно открыть… ну, хотя бы «Айриш Крим»… нет, лучше «Гензель»?
– Работаю, шеф, – негромко отозвался ломовик, нырнувший в переливающуюся огоньками сферу виртуального рабочего пространства почти до тощей задницы. – Ха! Да тут вообще делать нечего, даже минимальной защиты нет!
Это было не просто удивительно или странно, а, практически – немыслимо. Старая Лотта отличалась почти параноидальным отношением к исправности систем безопасности. И то, что на «Гензеле», «старшем» из составлявших её крохотный флот систершипов, не оказалось даже пародии на охрану… Да, разумеется, для Дона пародией было почти всё. Собственно, поэтому Силва и взял его в команду. Но полный ноль?..
– Ну-ка, ребята, подготовьте мне скафандр повышенной защиты, – проворчал капитан, принимая решение. – Со мной пойдут пятеро. Кто – придумайте сами, но на борту должен остаться полный ходовой резерв.
Он не понимал, что случилось. Точнее, ЧТО – понимал. Не понимал, ПОЧЕМУ и КАК. Система жизнеобеспечения «Гензеля» не действовала. Она была полностью исправна, но при этом не работала. Вообще.
Мёртвый, вымерзший, лишённый воздуха корабль производил бы жутковатое впечатление и без экипажа, но экипаж всё-таки был. Состоящий исключительно из покойников. И что-то с этим экипажем было нет так. Помимо гибели, которой не должно было произойти, но которая, тем не менее, произошла. Да, в результате ураганного отказа систем жизнеобеспечения, но что послужило причиной отказа? Почему ныне покойная команда даже не предприняла попытки что-то исправить? И было ведь что-то ещё…
