– Честити, я люблю тебя, – выдохнул он, прежде чем волна высвобождения подхватила их и унесла с собой.
Они обессиленно обмякли и, когда мир вновь обрел устойчивость, расхохотались от пьянящего ощущения свободы и чистой, ничем не омраченной радости.
– Надеюсь, ты не ждешь пациентов. – Честити приняла с его помощью сидячее положение.
– Нет, обычно я тщательно планирую свое время. – Он заправил рубашку в брюки и застегнул их. – Сегодняшний день не является исключением.
Честити соскользнула со стола.
– Так ты спланировал нашу встречу?
– Не совсем, – отозвался он с хитрой улыбкой. – Но я питал надежды.
Честити оглянулась через плечо, застегивая пуговицы и поправляя юбки.
– Пожалуй, стол не надо менять, – выразила она желание. – Я прониклась к нему теплыми чувствами.
– И письменный прибор, – кивнул Дуглас, взяв ее за плечи и поцеловав в лоб. – Но что, черт побери, прикажете делать со всем остальным... – Он беспомощно огляделся, взъерошив волосы.
– Отослать в магазин, – решила Честити. – У тебя есть счета?
– Да. – Он полез в ящик стола. – На пять тысяч фунтов.
Честити скорчила гримасу.
– Просто поразительно, во сколько обходится дурной вкус. – Она просмотрела пачку бумаг, которую он ей вручил. – Ладно, пусть Пру поможет нам. Она просто эксперт по возврату товаров. Мы всегда полагаемся на нее, когда отец заказывает вещи, которые мы не можем себе позволить.
– Не стоит втягивать твою семью. – Дуглас протянул руку, чтобы забрать у нее счета. Честити положила их на стол.
– Они уже втянуты, – заявила она. – Ты теперь член семьи, а значит, проблемы наши общие. – Ее глаза внезапно сузились. – Если, конечно, доктор Фаррел, вы намерены сделать из меня честную женщину.
Дуглас на секунду опешил, но быстро опомнился:
– Вы делаете мне предложение, мисс Дункан?
– Разумеется, сэр. – Она присела в реверансе. – Доктор Фаррел, не окажете ли вы мне честь стать моим мужем?
– Это вы окажете мне честь, сударыня. – Он отвесил поклон.
– Значит, решено, – бодро произнесла Честити. – Мы предоставим Пруденс избавиться от ненужного барахла. Уверяю тебя, Дуглас, поставщики будут умолять, чтобы им позволили забрать вещи, когда она займется ими. Не волнуйся, проблем не будет.
– Возможно, но появится другая проблема, – озадачил он ее. – Я останусь с пустой приемной.
– О, нет ничего проще, – успокоила его Честити. – Если, конечно, тебе не нужны новые вещи. – Из ее тона явствовало, что желающие обновить мебель страдают недостатком здравого смысла.
Дункан поспешил опровергнуть подобные предположения.
– Нет, – покачал он головой. – Вовсе нет.
– Тогда все в порядке. У нас столько всего скопилось на чердаке на Манчестер-сквер да и в Ромзи-Мэнор... – Она замолчала при виде выражения его лица.
– Я уже имел удовольствие посидеть в кресле на чердаке. От него несло псиной, – сообщил он бесстрастным тоном.
– Там не все такие, – хмыкнула Честити, подойдя ближе и обвив руками его талию. – У нас все хорошо, правда?
– О да, любовь моя, – подтвердил он. – У нас все прекрасно.
Значительно позже, лежа в темноте в постели Дугласа на Уимпол-стрит, Честити тихо начала разговор:
– Мне бы не хотелось бередить старые раны, но мы должны обсудить, где достать деньги на твою клинику, поскольку у меня ничего нет.
– Но ты ведь не собираешься транжирить деньги мужа? – пошутил он.
– Конечно, нет, – возмутилась Честити. – Мы с сестрами всегда оставались финансово независимы.
– Отлично. Значит, мне не придется содержать тебя. – Он приподнялся и стал обводить контуры ее лица кончиком пальца. – К тому же у тебя есть нужные знакомства, чтобы раздобыть для меня состоятельных пациентов.
– Пожалуй, – задумчиво промолвила она. – И возможно, в будущем нам удастся создать благотворительный фонд для клиники.
– Было бы неплохо, – ответил Дуглас серьезным тоном. – В будущем. А пока меня вполне устроит, если ты чуточку приподнимешь бедра... вот так, идеально. – Он скользнул внутрь ее. – Мне кажется, я смогу все, если ты будешь рядом, любимая.
Честити улыбнулась в темноте.
– Вместе, – проворковала она, – мы свернем горы.
ЭПИЛОГ
– Вы хоть понимаете, – обратилась Честити к сестрам, натягивая на ногу шелковый чулок, – что год назад мы даже не подозревали о существовании Макса, Гидеона и Дугласа, а теперь посмотрите на нас.
– Ты забыла об отце и графине, – напомнила Констанс, передавая сестре гофрированную подвязку.
– Для свадебной ночи больше подходят подвязки, чем пояс с резинками. Так гораздо романтичнее, – заметила Честити, закрепляя подвязку на бедре.
– Да! Вне всяких сомнений, – поддакнула Пруденс, протягивая ей вторую подвязку. – Для Летучего Шотландца годятся только подвязки.
Честити рассмеялась:
– Ты имеешь в виду поезд, Пру?
– И поезд тоже, – подтвердила та.
– Ну, предположим, поезд отбывает только в десять утра, так что я проведу свадебную ночь в номере для молодоженов в «Клариджезе». – Честити сунула ноги в изящные туфельки цвета слоновой кости. – Не представляю, как Дуглас расплатится за него.
– Надеюсь, ты не собираешься задавать ему подобные вопросы, – вставила Констанс, подавая вечернее платье из яблочно-зеленого шифона и встряхивая его, прежде чем натянуть на Честити.
– Я не идиотка, – огрызнулась та, высвободившись из пышных складок ткани, и подставила руки сестрам, чтобы они застегнули узкие рукава. – Красиво, правда?
– Очаровательное платье, – согласилась Пруденс. – В отличие от дочери у графини безупречный вкус. Мачеха сделала тебе прекрасный свадебный подарок.
– Лаура уже знает, какая участь постигла ее эксперименты на поприще декоратора? – полюбопытствовала Констанс, застегивая пуговицы.
– Нет, она больше не появлялась на Харли-стрит, – ответила Честити. – Наверное, слишком занята, переделывая дом Джорджа.
– Кажется, он ничего не имеет против, – хмыкнула Пруденс. – Он обожает ее.
– Каждому свое, – резюмировала Честити. Раздался энергичный стук в дверь, и голос Макса позвал:
– Миссис Фаррел, ваш муж теряет терпение.
– Скажи ему, что такие вещи требуют времени, – велела Констанс. – Он же не хочет, чтобы Честити расхаживала в нижнем белье.
– Сомневаюсь, что он стал бы возражать, – откликнулся ее муж, – но я передам.
– Нам лучше поторопиться. – Честити застегнула на шее янтарное ожерелье. Лучи заходящего солнца осветили перстень у нее на пальце. – Ну разве не мило со стороны Дугласа подарить мне опал, зная, что я родилась в октябре? – Она вытянула руку, любуясь камнем. – Посмотрите, как он меняет цвет... и переливается.
