Спустившись по небольшой лестнице, он оказался в очередном сумрачном коридоре. Но из двери в его дальнем конце сочился слабый сероватый свет. Принюхиваясь к затхлому воздуху, он уловил едва ощутимое дыхание холода.
Гидеон дошел до той двери и тихо постучал.
– Есть здесь кто-нибудь? – Он подождал. – Здесь есть кто-нибудь? Простите, это сержант Блисс. Надеюсь, я не помешал.
Ответом ему была тишина. Стараясь не задеть дверь, он осторожно шагнул в комнату.
– Здесь есть кто-нибудь? – снова повторил Гидеон, но ответа не получил. Он продвинулся вглубь еще на несколько шагов и, моргая с непривычки от дневного света, с восхищением огляделся. В отличие от других помещений, в которые он заходил, эта комната, по-видимому, часто использовалась. Она была богато убрана и содержала огромное разнообразие предметов и вещей непонятного предназначения. Вероятно, кабинет, рассудил Гидеон, увидев письменный стол, заваленный книгами и газетами, и неодинаковые книжные шкафы, тоже забитые книгами. С другой стороны, это могла быть и музыкальная комната (у пюпитра стояла виолончель медового цвета) или лаборатория: на рабочем столе перед окном лежали в ряд начищенные инструменты, в шкафчиках за стеклом – обилие минералов и кристаллов (аметист, лазурит, кварц в форме ярких сросшихся пучков), а рядом – педантично промаркированные кости животных, вереницы блестящих жуков и бессчетное количество мотыльков и бабочек.
Гидеон наклонился у одного из шкафчиков, рассматривая мотылька – удивительное создание с желтыми крылышками, – и вдруг услышал тихий шум. Вздрогнув, он выпрямился и быстро отступил от шкафчика. Негоже, если увидят, что он копается в комнате, которая, вероятно, служит леди Аде личным кабинетом, ведь даже мисс Таттон запретили сюда заходить. Гидеон на мгновение замер, охваченный страхом.
Шум – вибрирующий скрип – повторился. Боковым зрением он уловил какое-то движение. Застекленная дверь была отперта, ее чуть приоткрытые створки покачивались на свежеющем ветру. За ними простирался мокрый газон и тянулась череда тисов. Вдалеке, наполовину скрытый за пологим склоном, виднелся обшарпанный летний домик. Тихое место с видом на море. Гидеон решил, что потом надо там поискать.
За стеклянными дверями внезапно потемнело. Плиты быстро пересекла косая тень. Потом появился хозяин этой тени.
– Так, так. – Сам он был в черном, стоял в ореоле тусклого света. Шляпу не снял, и лицо его оставалось в тени. Гидеон таращился на пришельца, не веря своим глазам. – Вот и ты наконец, – произнес тот, шагнув в комнату. Печально кивнул, окидывая взглядом интерьер, словно с любовью вспоминал приятное место. Мужчина приблизился к шкафчику, не стягивая перчаток, кончиком пальца провел по окантовке, обрамляющей стекло. – Не забыл таксономию?
Гидеон силился что-нибудь сказать, но нужные слова не шли на ум.
– Это gonepteryx rhamni, – сказал мужчина, постучав по стеклу. – Желтокрылый экземпляр. Лимонница обыкновенная. Красавица, да? Наш приятель Линней обозвал ее Papilio rhamni, определив всех бабочек и мотыльков в единый род. Мы пристроили множество комнат к его особняку и теперь можем презрительно посмеиваться над ним, но до него мы все спали в коровнике. Надеюсь, ты продолжаешь изучать естественные науки? Или доктора Селуин-колледжа перестали их уважать?
– Дядя? – Гидеон едва заметно покачал головой.
– Рад видеть тебя, мой мальчик. Я уж и не чаял.
– Значит, вы живы, сэр. – Гидеон сознавал, что он выглядит полным идиотом, но других слов подобрать не мог. – Вы не умерли.
– Вижу, в Кембридже ты немного освоил искусство логического мышления. Это радует. – Лицо дяди осветила улыбка, преобразившая его черты, так что Гидеон пришел в замешательство: не помнил он, чтобы при нем дядя когда-либо улыбался. – Прости, племянник. Я всегда был суров с тобой. На то имелись причины, но, боюсь, я ошибался. К сожалению, я во многом ошибался. Постараюсь загладить свою вину, если успею.
Гидеон склонил голову.
– Я буду рад услышать все, что вы хотите сказать мне, дядя. Но еще больше я рад, что вы живы и здоровы. Инспектор Каттер тоже, я уверен, обрадуется. Вы ведь помните инспектора Каттера? Он живет с вами в одном доме.
– Как же, помню. Значит, ты, не найдя меня, сдружился с Каттером?
– Я надеялся с его помощью отыскать мисс Таттон. И мы нашли ее, дядя. Она здесь, с нами. Именно мисс Таттон первой мне сообщила, что с вами случилась беда. Она, я уверен, будет вне себя от радости, узнав, что вы целы и невредимы. Только боюсь, вы обнаружите… дядя, столько всего произошло за то время, что мы с вами не виделись. И до сих пор происходит.
Нейи склонил голову в печали.
– Да, племянник. Пожалуй, нам есть что обсудить. Но, думаю, это подождет. Пойдем-ка к остальным. Мне не терпится увидеть мисс Таттон, хотя, скорее всего, она теперь не такая, какой я ее помню. Мы все встретились в скорбный час, и, боюсь, худшее еще впереди. Пока что никто из нас, полагаю, не видит общей картины в целом – только ее отдельные фрагменты, и каждый из нас должен внести свой вклад в то, что еще нужно сделать.
Нейи пошатнулся, словно от изнеможения. Силясь сохранить равновесие, он невольно выкинул в сторону руку и задел рамку с засушенным насекомым, которая стояла отдельно от остальных. Гидеон вовремя ее поймал и аккуратно поставил на место.
– Тонкопряд хмелевой, – сказал дядя, коснувшись рамки. – Hepialus humuli. Передние крылья желтые, значит, самка. При жизни она гораздо красивее, чем можно подумать, глядя на этот тусклый экземпляр.
Гидеон протянул к нему руку и тотчас же ее опустил. Нейи, казалось, сильно изменился, но Гидеон по-прежнему благоговел перед ним.
– Дядя, вам нездоровится? Вам помочь?
– Ты добрый мальчик. Относишься ко мне гораздо добрее, чем я того заслуживаю. Думаю, сегодня не помру. Не волнуйся. Где же мисс Таттон? Сейчас нужно позаботиться о ней.
– Я как раз искал ее, дядя. Я как могу стараюсь присматривать за ней, но, боюсь, ее постоянно тянет где-то бродить. Это одна из особенностей ее нынешнего состояния. И она становится беспокойнее, если ее что-то тревожит.
– Что-то произошло, что ее растревожило?
Гидеон в смятении на мгновение отвел взгляд.
– Поскольку вы здесь, дядя, я полагаю, вам известно, чей это дом?
– Известно, племянник. Я приехал сюда, чтобы найти этого человека. Он уже прибыл?
– Вчера вечером, сэр.
– И Каттер его арестовал? Инспектор знает, какие преступления он совершил? Этот человек должен расплатиться за свои злодейства.
– Дядя, присядьте, пожалуйста. Вы и так сильно настрадались. Все это потом, когда мы найдем остальных. А сейчас, к сожалению, я должен сообщить вам кое-что о лорде Страйте.
* * *
Кебмен высадил их у центральных ворот, поскольку они были заперты на цепь и дальше хода не было.
