Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
Ничего странного, просто это один из признаков развившегосясклероза. Пожилой человек может напрочь забыть события ближайших часов, зато вдеталях сообщит, чем занимался семнадцатого октября тридцать шестого года.
— Жалко Степаниду, — абсолютно искренне вздохнуля, — значит, Анна тут одна?
— Почему? — удивилась Олимпиада Тихоновна. —С теткой. Если дружили, помнить должен, Клавдия, сестра Степаниды!
Я хлопнул себя ладонью по лбу.
— Тетя Клава! Совсем забыл про нее. А сейчас кто в ихквартире живет?
— Так она и осталась, Клавка.
— Клавдия жива?
— А чего странного? Она меня моложе!
Страшно обрадовавшись, я быстренько попрощался с ОлимпиадойТихоновной, пошел к метро. Вряд ли Степанида имела тайны от родной сестры, скоторой к тому же жила в одной квартире.
Клавдия оказалась дома. Маленькая, чистенькая, в серомхалате, она походила на домовитую мышку.
— Чего пришел? — поинтересовалась бабуля.
— Добрый день, — улыбнулся я, — принес вам приветот Сергея Петровича, вот, держите.
Клавдия уставилась на большую коробку конфет, за которой ятолько что сбегал к метро.
— Сергей Петрович? — удивленно спросилаона. — Кто такой?
— Как? — фальшиво возмутился я. — Родственникваш, муж Риты, зять Степаниды, Сережа, вы в соседних квартирах жили.
Клавдия охнула и, взяв коробку, пробормотала:
— Ну надо же, вспомнил. С чего бы это? Расстались-топлохо! С Риткой мы тогда поругались, она к нам и не заходила, а потом и Анькасъехала…
— Сергей Петрович велел посмотреть, — бодро враля, — не нуждаетесь ли в чем. Он теперь человек богатый, может помочь.
— А гляди, — радушно разрешила Клавдия, —живу, как все, на пенсию.
Я вошел в прихожую. Некоторые московские дома, с видумаленькие и достаточно противные, внутри имеют замечательно удобные, просторныеквартиры. Взглянешь на домишко, покрытый штукатуркой, и думаешь: вот-вотрухнет. А войдешь внутрь и ахнешь: комнаты по тридцать метров, в кухне можнопосадить десять человек, а в ванной вымыть слона.
Апартаменты Клавдии были из таких. Три огромные комнаты,длинные коридоры, кухня имела аж четыре окна.
— Замечательные хоромы, — решил я подольститься кхозяйке.
— Ремонта просят, — вздохнула она, — впрочем,квартирка хорошая, теперь таких не строят, нам завод давал. Мы все, я,Степанида и Михаил, муж ее, в одном цеху работали, вот и получили как ударники.Жилплощадь наша коммунальной считалась, у Степы с Мишкой семья, две девочки, ая вроде посторонняя. Им две комнаты, мне одну. Потом Мишка помер, Степанидауволилась, не нравилось ей между станками бегать, а я осталась, так ткачихой допенсии и протрубила. Между прочим, кабы не я, квартиру-то и отобрать могли,только учли, что мы сестры. Это благодаря мне они тут все жили. Да уж, сказалипотом тетке «спасибо» за заботу Ритка с Анькой, скрасили старость!
— Неужели племянницы к вам не заглядывают?
Клавдия поправила халат.
— Лет двадцать носа не кажут! Может, чуть меньше! КакАнька забеременела, так и поругались.
— Из-за чего же?
Клавдия усмехнулась:
— Коли время есть старуху слушать, расскажу! Толькотеперь все торопливые, скачком, бегом к телевизору. Я его терпеть не могу.
— И сериалы не смотрите? — Я усиленно старалсяподольститься к Клавдии. — Моя мама с удовольствием их глядит.
Что, между прочим, чистейшая правда. Николетта обожает«мыло». Правда, и здесь она, как в случае с продуктами, проявляет, по выражениюпрошлых лет, «низкопоклонство перед Западом». Любая мексиканская ерундавызывает у маменьки дикий восторг, фильмы, снятые в России, она игнорирует.
— Так ты, наверное, со своей матерью хоть иногдаразговариваешь, — протянула Клавдия, — а я кругом одна, сама с собойбормочу, никому до меня дела нет. А от телевизора уже одурела. Может, чайкувздуть? Посидишь у меня?
— Конечно, — быстро кивнул я, — можем немногоо прошлом поболтать.
Клавдия загремела чайником, не электрическим, простым,древним, покрытым белой потершейся эмалью.
— Эх, грехи мои тяжкие! Разве думала, что останусьодна-одинешенька? На племяшек рассчитывала, а они вон какие оказались…
Клавдия уставилась на весело пляшущий огонь горелки ипринялась рассказывать мне свою жизнь.
Замуж она не вышла, хоть и была красивой, до тридцати летвсе выбирала, а потом собралась в дом отдыха. Для получения путевки требоваласьсанаторная карта, и Клавдия отправилась в больницу, где ее огорошил гинеколог:
— Вам требуется срочная операция.
А уж после оперативного вмешательства по женской части какиеженихи? Клава о них и думать забыла, ушла с головой в производство, стала вестиобщественную работу. Ее хвалили, отмечали, награждали. То премию выпишут, тограмоту дадут, а под один Новый год вручили стиральную машину, вещь по темвременам в домах редкую. Так что на заводе она была начальница смены,орденоноска и маяк для всех. Дома же с ней никто не считался. В квартире балправила Степанида, она была старше сестры и моментально затыкала той рот прилюбых спорах. Клава никогда не готовила, не стирала, не убирала. Простоотдавала в общий котел зарплату, хозяйство лежало на крепких плечах Степаниды,которая служила домработницей у соседей.
Клавдия, правда, пыталась наставить сестру на путь истинныйи порой говорила:
— Охота тебе за чужими грязь выносить! Возвращайся назавод, иди ко мне в бригаду, возьмем семейный подряд, это сейчас оченьприветствуется, рабочая династия будет.
— И думать забудь, — отмахиваласьСтепанида, — была охота по цеху носиться, да у вас все в пятьдесят ужеглухие! Шум какой стоит!
Так и жили, радуясь мелким удачам. Собирали на летний отдыхи новую мебель, мечтали о своей дачке на шести сотках, ходили дома в рваныххалатах, зато на людях показывались «при полном параде». Двух зарплат впринципе хватало на скромную жизнь, конечно, шуб и золота было не купить, нодраповые пальто имелись у всех. Радоваться бы своей счастливой судьбе. Но насладитьсяжизнью сестрам не давали Рита и Аня.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
