Бумажный журавлик, который держала Слоан, был сделан из тетрадного листочка. В широкую полоску. На спине у журавлика она увидела розовые каракули, как будто кто-то расписывал ручку. Она оглянулась на Эстер, та лихорадочно листала красный журнал и искала еще одну светящуюся страницу. Слоан потянула за концы журавлика, чтобы открыть его.
Она увидела, что на листке бумаги до этого расписывали ручки. Разные ручки. Но все они были с необычными чернилами – яркими, переливающимися, с блестками, неоновые, матовые. Такие использовал Алби, даже после того, как его задразнили друзья. Но на Дженетриксе Слоан не видела ни одной такой ручки. Здесь люди пользовались сложными и старомодными письменными принадлежностями – перьевыми ручками, чернильными ручками, металлическими шариковыми ручками.
– Эсси, – молвила Слоан.
Они посмотрели друг другу в глаза через всю комнату.
– А мы разве не вторые по счету? – спросила Слоан, на мгновение забыв о листочке, который держала в руках. – Избранный Дженетрикса был первым, потом они вызвали нас… правильно?
– Тут еще, дальше… – произнесла с Эстер с отсутствующим взгядом.
– Давай, читай.
Мой поиск будет продолжаться – должен продолжаться до тех пор, пока я не найду подходящую кандидатуру. Если понадобится, я всю жизнь буду искать его по всем мирам…
– Вот лживый мешок с дерьмом, – сказала Слоан.
– И сколько их было? – Эстер пристально посмотрела на Слоан. – Десятки? Сотни? Если они все погибли, то как, черт возьми, мы должны выжить? Мы едва победили нашего Темного, и это было в мире, не знавшем магии… – она поперхнулась и замолчала.
– Если он врет об этом, то, значит, он врет и о многом другом, – сказала Слоан. – В первую очередь о том, как трудно нас отправить обратно домой.
Она пересекла комнату и положила руки на плечи Эстер:
– Не волнуйся так. Во всяком случае, не сейчас.
– А что это у тебя такое? – спросила Эстер, показывая на измятый листок в руках у Слоан.
– Это был бумажный журавлик, – ответила она. – Он напомнил мне о…
– Ой… – В глазах Эстер появилось что-то похожее на жалость, ее взгляд стал мягче. Слоан отстранилась от нее.
– Мы нашли все, ради чего пришли сюда, теперь пора идти, пока Нерон…
– Похоже, что для этого слишком поздно, – Нерон постучал пальцем по замку, который удерживал дверь на месте, и она с грохотом упала на пол.
Слоан дернулась, ей захотелось ткнуть листочком прямо в лицо Нерону. На мгновение все трое – Нерон, Эстер и Слоан – просто уставились на разобранного журавлика, которого она держала в руках как меч.
Слоан опустила бумажку вниз.
Нерон зашагал по двери, стиснув зубы, волосы упали на лоб, и Слоан на какое-то мгновение увидела в нем черты, которые могли бы испугать кого угодно. Но потом он поправил свой серый свитер, откинул волосы с лица и снова стал само воплощение кротости.
– Я не знаю, что мог сделать такого, чем я вызвал ваше подозрение до такой степени, что вы вломились в мою мастерскую, – спокойно сказал Нерон.
Слоан вдруг отчаянно захотелось нащупать его самое больное место, о котором она только что прочитала, и впиться в него зубами.
– Как сказать… Во-первых, если помнишь, была такая история, называлась «Похищение трех человек из параллельного измерения», – сказала она. – Но совсем недавно добавилась и вторая история. И началась она с того момента, когда Аелия в нашем разговоре назвала Избранного двумя разными местоимениями: «он» и «она».
