13
Отель «Ройял Кембридж» — это безжизненная королевская помойка.
Это не веселое, шумное место, как можно было бы о нем подумать, судя по названию, и не уютная маленькая гостиница, где можно переночевать и позавтракать в столовой, выдержанной в викторианском стиле: со стеллажами книг в твердых кожаных переплетах и фарфоровой посудой. Это четырехэтажный (лифта нет, только узкая лестница) притон, стоящий прямо на съезде с Эрлс-Корт-Роуд, в котором внутри даже холоднее, чем на улице, и редко бывает хоть немного теплая вода. Постояльцев донимают постоянный шум машин на трассе и гудки поездов под окнами днем и ночью, а в номере чувствуется запах гниения и плесени.
Постель влажная, завтрак влажный, мебель влажная.
Когда я жалуюсь одному из менеджеров за стойкой «Ройял Кембриджа» на то, что горячая вода в моем номере холоднее, чем холодная вода, он отвечает мне, что они занимаются устранением проблемы. На мой вопрос о том, как долго они этим занимаются, он поясняет: «Вот уже несколько месяцев».
В номере нет телефона, и мне приходится звонить людям Даффида Дугласа из таксофона на улице. И вот я торчу у телефонной будки под дождем и отмечаю про себя, что люди из гостиницы и просто туристы Эрлс-Корт-Роуд дозваниваются в Мельбурн, Токио, Стокгольм, Берлин и в другие места. Мне же нужно всего лишь позвонить в офис, находящийся в двух милях отсюда! Но мне приходится ждать, приходится стоять возле будки и зябнуть под дождем… но здесь все равно не так мокро, как в моем гостиничном номере.
* * *
На второй день мне под дверь подсовывают записку, в которой значится: «Когда фотосессия? Позвони немедленно». Это от Гарри Брукса, прилетевшего фотографировать медленно умирающего лорда для Марка Ларкина, но начальство решило: раз уж он все равно здесь, почему бы ему не сфотографировать моего малопонятного манчестерского «вредного мальчишку Пека»?
Я выхожу из гостиницы, чтобы позвонить в отель Гарри, который остановился в «Савое».
— Я сегодня весь день занят лордом Винчером, — говорит он. — Как думаешь, мы сможем сделать это завтра и очень быстро? Потому что на следующий день я уезжаю в Германию, чтобы закончить работу для него.
— Для Марка Ларкина?
— Нет, нет… для журнала «Хим».
(На мгновение я представил, что мозг Гитлера был клонирован и что Марк Ларкин добился права взять Интервью Века.)
— Я попробую, Гарри. Мне нужно идти, — отвечаю я скороговоркой, потому что за моей спиной с десяток шведов и австрийцев с желтыми и розовато-лиловыми рюкзаками за спиной начинают терять терпение.
— Что за чертова дыра этот «Ройял Кембридж», Зак? Какой-то отель, настолько шикарный, что там нет телефонов в номерах?
— Он не шикарный, он промозглый.
Я захожу в британский филиал редакции «Эго», чтобы позвонить от них по телефону и заодно обсохнуть. Здание редакции находится на Лонгэйке, в паре кварталов от «Ковент-Гардена» и театров Вест-Энда. Очень красивая высокая девушка-администратор по имени Фиона, такая сонная, что и я начинаю непроизвольно зевать, позволяет мне воспользоваться пустующим кабинетом после того, как я показываю ей свое удостоверение сотрудника «Версаля». Оттуда мне наконец удается связаться с издательством «Софт-скал-пресс», выпускающим произведения Дугласа. «Мы давно ожидаем вашего звонка», — отвечает мне женский голос.
Она говорит, что соединит меня с Даффидом «прямо сейчас», и я остаюсь ждать на линии.
В кабинете нет ни книг, ни книжных полок, ни даже компьютера на столе. Свет погашен, а дверь приоткрыта. Через несколько секунд после того, как приняли мой звонок, в трубке раздается голос сотрудницы издательства, которая просит меня повисеть на трубке «еще немного»… она соединяет меня с Даффидом. Я жду еще в течение трех минут и вдруг через полуоткрытую дверь вижу Марка Ларкина и Нэп Хотчкис, проходящих мимо кабинета к лестнице, ведущей на улицу.
