Капитан опустошил свой стакан и вздохнул:
– А в следующий раз ее увидели уже умирающей. Она никому не доставила хлопот, если не принимать в расчет мою с ней возню.
– Только не надо делать из себя героя. Все обстояло не настолько ужасно! – Розовые банты на капоре мисс Ропер заколыхались. – Я перехватила мисс Эвадну, как только она вошла в дом, и мы вместе поднялись наверх. Было почти два часа пополудни или около того. Мисс Рут спала, но при этом издавала жуткие звуки.
– Мисс Эвадна оказалась хоть чем-то полезна? – поинтересовался Кэмпион.
– Нет, – ответила мисс Роупер. – Да и какой помощи можно было ожидать от нее? Она пыталась разговаривать с сестрой, а когда несчастная женщина так и не проснулась, сняла с полки какую-то книгу, почитала, а затем посоветовала мне позвать врача, словно мы этого еще не сделали.
– Скоро ли появился врач?
– Часа в три. После рождения ребенка ему пришлось заглянуть домой. Мне он объяснил, что ему якобы необходимо было помыться, но я-то уверена – он отчаянно хотел объяснить жене, почему опоздал к обеду. Мисс Рут уже умерла.
Воцарилось молчание, вскоре прерванное капитаном:
– Доктор назвал причиной смерти тромбоз. В конце концов, именно этого исхода он и ожидал. Нам его винить не в чем.
– Но есть, кто винит. – Кэмпион отпустил это замечание и поразился, что оно мгновенно заставило их занять оборонительную позицию, встав на защиту врача.
– Мало ли что болтают люди, – сказала Рене, как будто он намекал на нее. – Такова уж натура человеческая. Любая внезапная смерть вызывает кривотолки, от которых дурно попахивает. «Странно, что она скончалась скоропостижно», – говорят одни. «Нас это тоже удивило», – подхватывают другие. «Членам семьи надо иметь железные нервы, чтобы спокойно вынести такое горе. А они словно вздохнули с облегчением». Меня тошнит от сплетен, – она повысила голос, лицо еще больше раскраснелось, а старушечьи глаза налились злостью.
Капитан поднялся и поставил на место стакан для зубной щетки. У него самого шея приобрела багровый оттенок.
– Но прошу раз и навсегда усвоить: я не убивал эту вульгарную старую даму, – четко произнес он с плохо сдержанным раздражением. – Признаю, я с ней ссорился, и все еще считаю, что был прав. Только зарубите себе на носу: я ее не убивал!
– Да тише вы! – Рене поспешила заставить бывшего солдата умолкнуть с твердостью опытного командира. – Вы так весь дом перебудите, дорогуша. Мы знаем, что вы никого не убивали.
Капитан, стройный и подтянутый даже в домашнем халате, поклонился сначала ей, потом Кэмпиону, поклоны получились несколько театральными.
– Спокойной ночи, – сказал он уже сдержаннее. – Благодарю за внимание к моей персоне.
– Ну, на тебе! – воскликнула хозяйка пансиона, как только дверь закрылась за ним. – Надо же быть таким простофилей! Теперь, как я понимаю, шила в мешке не утаить. Все всплывет. Он вообще легко возбуждается и не умеет держать себя в руках. А стоит ему выпить лишний глоток, слетает с катушек моментально. – Она сделала паузу и смерила своего названого племянника оценивающим взглядом. – Пожилые люди похожи на детей. Они очень ревнивы. Я выделила ему прекрасную комнату, когда мы все переехали сюда, а Рут очень хотела получить ее. Она заявила, что занимала ту спальню еще ребенком, а обнаружив мое решительное нежелание потакать ее прихотям, набросилась на него, и они вдрызг разругались. Вот и все. Я не привираю. С его стороны было вообще глупостью упомянуть об этом.
Она смотрела на Кэмпиона с таким виноватым видом, что он невольно рассмеялся:
– Долго продолжалась междоусобица?
– Вообще-то, слишком долго для такого пустяка, – признала Рене. – Почти все время, что мы здесь. Она то вспыхивала, то затухала, а потом начиналась заново. Вы же знаете, как происходят ссоры по поводу, который выеденного яйца не стоит. Ничего серьезного, и хотя Капитан мог говорить о мисс Рут ужасные вещи, однако первым пришел на помощь, заметив ее болезнь. Уж такой он человек. Милый и добрый. Лично я поручилась бы за него в любом суде.
– Уверен, поручились бы, – кивнул Кэмпион. – Но все же, это и был тот страшный секрет, которым вы собирались поделиться со мной?
– Что?! О наших с капитаном отношениях? – Мисс Роупер откинула голову назад, разразившись искренним смехом. – Мой дорогой, – продолжила она с веселой вульгарностью, – мы с ним прожили под одной крышей почти тридцать лет. Это секрет не для детектива. Нужна всего лишь машина времени! Нет, я хотела рассказать вам о шкафах-гробах.
Кэмпиона, снова начавшего погружаться в дрему, ее фраза застала врасплох.
– Прошу прощения. О чем?
– Разумеется, это могут быть вовсе не гробы. – Мисс Роупер плеснула самую малость спиртного в свой стакан, разбавив большим количеством содовой, и закончила фразу: – Но что-то определенно похожее. Как говорят, из той же оперы.
– Трупы?
– О нет, мой птенчик, – сказала она уже серьезно, но только что отзвеневший смех сделал ее голос лет на десять моложе. – Это могла быть просто старая мебель, годная на доски для заготовок. Или нечто вроде ко́злов, на какие гробы устанавливают. Я никогда не разглядывала. Даже шанса не было. Понимаете, они всегда приходят по ночам.
Кэмпион окончательно проснулся.
– Вам бы лучше пояснить, о чем именно идет речь, – попросил он.
– Я и пытаюсь это сделать. Я сдала внаем часть своего подвала. Даже не совсем своего. А лишь то ответвление, что вообще находится почти не под домом. Люк оттуда ведет от нашего главного входа через улицу к заведению мистера Боуэлса, похоронных дел мастера. Он попросил меня сделать ему одолжение, а мне не хотелось отказывать ему. Всегда полезно иметь хорошие отношения с такими людьми, верно же?
– На случай, если вам понадобится срочно уложить кого-то в гроб? Не знаю, но вам виднее. Продолжайте. Когда это началось?
– Примерно год назад. Он все делает тихо. От него никаких проблем. Но я встревожилась. Вы могли случайно обнаружить запертую дверь, вскрыть замок и подумать, будто сложенные там вещи принадлежат мне, какими бы они ни оказались. Вдруг там что-нибудь странное? А еще мне пришла в голову мысль, что вы могли уже этой ночью услышать, как они с сыном возятся там.
– А сейчас они внизу?
– Даже если еще нет, то скоро объявятся. Он заглянул ко мне, пока вы находились наверху у мисс Эвадны, и предупредил, чтобы я не тревожилась, если услышу передвижения в подвале между тремя и четырьмя часами ночи. Предусмотрительный человек. Немного старомодный.
Мистер Кэмпион уже отвлекся от ее рассказа. Ведь Чарли Льюк сказал, что эксгумация тела Эдварда Палиноуда будет производиться в четыре часа, но на Уилсуичском кладбище. Он все еще плохо соображал, думая, что просто не до конца проснулся, пока до него не дошло объяснение такого несовпадения.
– Ну конечно! Не они ведь хоронили его! – воскликнул Кэмпион.
