Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
Летчик перевел самолет в горизонтальный полет. И тут же снова его ослепило. Александр бросил машину в пикирование, крутанул штурвал влево, вправо.
На этот раз прожектор вцепился в самолет крепко. Ему на помощь пришли еще два.
Снова рядом грохнули разрывы.
– Саша, курс девяносто пять… Я ранен, – услышал Александр слабый голос замполита. – Держись…
Сильный удар не дал ему договорить. Бомбардировщик вздрогнул всем корпусом. Его швырнуло в сторону и выбросило из режущего глаза потока света.
Александр почувствовал недоброе. Едва различив стрелки приборов, потянул штурвал на себя. Но он не тронулся с места.
Заклинило.
Летчик напряг все силы. Острая боль кольнула в пояснице – старая рана напомнила о себе. Пришлось отпустить штурвал и выждать, пока боль утихнет. Потом он уперся локтями в подлокотники и ногами в педали, потянул снова. Штурвал не поддавался, и самолет по-прежнему не подчинялся воле летчика, стремительно несся к земле. Высота угрожающе падала: 700, 600, 500…
– Прыгать!
Александр взглянул вниз. Цель позади. Впереди – наша территория. Попутный ветер отнесет к своим…
– Товарищ майор! – позвал он. Ответа не последовало. «Потерял сознание…»
– Юнаковский, Агеев, прыгайте! – приказал Александр воздушным стрелкам.
– Не могу… ранен, – донесся в наушниках слабый голос Юнаковского.
Свист воздуха все нарастал, усиливалась вибрация. Выдержит ли самолет? В таких передрягах он уже побывал, весь излатан… Стрелка указателя скорости прошла красную черту. До земли оставалось метров триста. Еще немного – и прыгать будет поздно.
«Прыгай, прыгай!» – словно свистел ветер в ухо. Стрелок, похоже, выпрыгнул, а Казаринов и Юнаковский молчали.
Александр убрал газ и поочередно нажал на педали. Нос самолета заходил из стороны в сторону – руль поворота работал. Это ободрило Александра, и он снова потянул штурвал. За его колонкой зловеще светилась стрелка высотомера. 250, 200, 150 – безжалостно пробегала она цифры. Летчику казалось, что он ощущает холодное дыхание земли.
И вдруг Александр услышал слабый, но твердый голос замполита:
– Спокойнее, спокойнее! Держись, Сашок!.. Попробуй триммер.
А ведь и вправду… Майор дело советует. Александр совсем забыл о маховике слева по борту, предназначенном для снятия нагрузки со штурвала. Он схватился за него и стал вращать. Почувствовав упор, рванул штурвал на себя. Невидимая сила придавила его к сиденью. Бомбардировщик задрожал от перегрузки и медленно стал выходить из пикирования. Стрелка высотомера замедлила бег и наконец застыла. Летчик плавно толкнул сектора газа. Моторы запели и потянули самолет вверх…
3
…23 февраля… Частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено до 200 немецких автомашин с войсками и грузами, подавлен огонь 9 артиллерийских и 6 минометных батарей, рассеяно и частично уничтожено до батальона пехоты противника…
(От Советского информбюро)Спустя полчаса замполит и стрелок-радист лежали в санитарной машине. Александр поехал сопровождать их до медсанбата.
На востоке уже алела заря. Звезды тускнели, растворяясь в голубом мареве.
Машина остановилась у большой обложенной дерном землянки, Александр и девушка-санитарка бережно вынесли носилки, на которых в забытьи лежал Казаринов. Осторожно спустились по ступенькам и вошли в длинный коридор со стенами из свежевыструганных сосновых досок На небольшом расстоянии друг от друга в стенах виднелись фанерные двери, за ними палаты. Густой запах смолы и лекарств наполнял землянку.
Прибывших встретил пожилой мужчина в белом халате.
– Николай Иванович, в какую палату? – спросила девушка.
Врач подошел к раненому, бегло взглянул на забинтованные руки и ноги, пощупал пульс и заторопил:
– В операционную!
Потом внесли Юнаковского. Александра в операционную не пустили, и он побрел к выходу. Выйдя из землянки, он только теперь почувствовал страшную усталость и тут же, у входа, опустился на деревянную скамейку, врытую в землю, специально сделанную для навещающих. Сколько просидел, он не заметил. Но когда к нему вышла та самая девушка, с которой он нес носилки, солнце уже было высоко над горизонтом.
Александр поднялся навстречу девушке, посмотрел на нее, пытаясь по выражению лица узнать, какое известие она несет ему.
Девушка устало улыбнулась:
– Все хорошо. Они будут жить.
А в казарме Александра ждало новое печальное известие: не вернулся экипаж командира эскадрильи капитана Кулакова…
4
26/II 1943 г….Боевые вылеты из-за плохих метеоусловий не состоялись…
(Из боевого донесения)В конце февраля южные ветры принесли с Черного моря малоподвижный циклон с сильными ветрами и холодными дождями. Летчики после утомительных напряженных боевых вылетов в Крым отсыпались, технический состав приводил самолеты в готовность.
В один из вечеров старший лейтенант Пикалов, хорошо отдохнувший и сытно поужинавший, сидел в столовой – в казарму идти не хотелось – и мысленно подводил итоги своей работы. Наконец-то «Валли-4» – разведывательный центр группы армий «Юг» – им доволен: почти все боевые вылеты полка предупреждены, ночные истребители и зенитчики встречают бомбардировщиков на подступах к объектам и наносят им ощутимый урон. Дважды соотечественники бомбили полк Омельченко на аэродроме. Блондине знает свое дело, и Князя так окрутила – хоть сегодня вербуй. Но это дело терпит, торопиться не следует. А Гросфатер так и не появляется, предпочитает командовать на расстоянии, вне видимости. Дрейфит, старый хрыч, дрожит за свою шкуру. Да, положение на фронте не в пользу соотечественников. Если Гитлер и Геббельс по-прежнему надеются только на лето, могут здорово просчитаться – Советы вон сколько клепают самолетов, танков, орудий…
За невеселыми раздумьями и застал начальника связи эскадрильи легкий на помине капитан Серебряный, начищенный, наглаженный и с красной повязкой на рукаве шинели – дежурный по части: наказание за самовольный уход к своей возлюбленной и опоздание на боевой вылет.
– Чаи гоняем? – подсел капитан к Пикалову. – Ничего покрепче не нашел?
– Так ты ж в наряде, а с кем тут еще тоску-печаль разгонишь? – сподхалимничал Пикалов, и Серебряный принял это за чистую монету.
– Не печалься, дружище, – хлопнул он по плечу старшего лейтенанта. – Худа без добра не бывает. Дежурный – это человек, облеченный большой властью и силой. В том числе технической. Загляни ко мне через часок.
– Не интригуй. Время – золото.
– Думаешь, у меня его навалом? Но – надо. – Подумал и пояснил: – Тамара замерзает в своей дырявой квартире. Видишь, какой холодище. Я на днях на станции был, договорился насчет угля. Поможешь мне? Ведь я водить не умею.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
