Тут заговорил Таннгност – негромко, едва ли не шепотом, но в зале было так тихо, что ни одно из его слов не пропало даром.
– На этом история не заканчивается. Если бы… Те, кому удалось уцелеть, отступили в холмы, забились в норы, берлоги и пещеры – в любые укрытия, где можно было спрятаться и зализывать раны.
Мы ждали, что люди уйдут. Надеялись, молили древних богов прогнать их, но люди не уходили. Вместо этого они выстроили форт, расчистили землю под посевы и соорудили хлева для скотины. И, что хуже всего, возвели церковь Христа, надругавшись над всем святым на Авалоне.
Большие отряды людей начали выдвигаться в лес, никогда не заходя далеко, но убивая все живое на своем пути. Мало этого – они пожирали всех, кого удавалось убить. Нет, не только обычную дичь – они поедали волшебных существ. Именно поэтому, как вы, наверное, уже догадались, мы и называем их Пожирателями плоти.
Затем они начали выжигать лес. Зачем? Мне оставалось только гадать, дивясь безумию этих демонов. Возможно, затем, чтобы создать барьер между собой и нами? В чем бы ни заключалась причина, они словно помешались на том, чтобы очистить от нас весь остров. Сжечь каждое дерево, выжечь каждую норку и каждый куст, где мы могли бы жить или прятаться. Год за годом они сжигали все больше и больше.
Поначалу мы думали, что сможем пережить их. Надеялись, что они одряхлеют и умрут, как свойственно людям в мире людей. Но на Авалоне не так-то легко умереть. Здесь нет ни хворей, ни заразных болезней – по крайней мере таких, какие встречаются в мире людей. И стареем мы каждый по-своему. Питер пришел сюда еще до вторжения римлян в Британию. А я… даже не знаю. Когда я был молод, люди были грязными волосатыми существами, одевались в шкуры и бились каменными топорами. Некоторые существа тысячелетиями живут, ничуть не старея. Я, как видите, состарился, а Питеру, похоже, никогда не стать взрослым. Секеу и Абрахам здесь уже больше века и почти не изменились. Такова жизнь Дивных. К сожалению, то же самое волшебство поддерживает и жизнь Пожирателей плоти.
Но наше волшебство не только продляет их жизнь. Авалон – зачарованный остров, и только существа волшебной природы могут жить здесь в гармонии. Дети наподобие вас полны волшебства, но, взрослея, люди меняются, теряют свое волшебство из-за страха и ненависти ко всему, чего не в силах объяснить, понять и подчинить себе. Поэтому волшебство и уродует их: кожа чернеет, на пальцах отрастают когти, на голове – рога, и они обращаются в демонов, согласно своей истинной сущности.
Итак, мы начали понимать свое бедственное положение. Нужно было что-то делать, иначе Авалон будет уничтожен и потерян для нас навсегда. Кое-кто отправился к Владычице, надеясь, что она сумеет объединить остатки авалонцев, но слишком велико было ее горе – гибель Хийси, Рогатого и великого множества других волшебных созданий ввергла ее в отчаянье. По словам эльфов, она удалилась в Гавань и спит в пруду под Древом Аваллаха. Она была так убита горем, что всей ее воли хватало лишь на то, чтобы поддерживать Туман. Вскоре Ульфгер запретил любые визиты к ней.
К тому времени у людей уже не осталось пригодного для стрельбы пороха, но их было так много, что даже без пушек и мушкетов мы не смогли бы одолеть их в открытом бою. Было несколько тщетных попыток организовать сопротивление, но без Рогатого все союзы быстро разваливались из-за взаимного недоверия и склок. Дивные разных народов попрятались по своим территориям. Ульфгер самочинно принял власть над Лесом Владычицы и запретил кому бы то ни было входить в него и покидать его границы. Авалон охватило уныние. А Пожиратели плоти год от года становились все наглее и наглее. Отряды грабителей проникали все глубже и глубже к сердцу Авалона, почти не встречая сопротивления. Стало очевидно: со временем они отыщут и последний оплот Авалона – Гавань, а с ней и Владычицу, и Древо Аваллаха.
Питер прыгнул вперед и направил на ребят наконечник копья. Его глаза снова загорелись огнем.
– И вот теперь, Дьяволы, дело за вами. В мире людей время течет быстрее, и за время нашей борьбы он ушел далеко вперед. Возникли огромные города, гражданская война охватила американские земли, и, как всегда, пострадали в первую очередь дети. Я начал искать осиротевших, обиженных, умиравших от голода, пропащих ребят, собрал тех, кто хотел лучшей жизни и был достаточно смел, чтоб драться за нее, и привел их сюда.
Вскоре Дьявол-Дерево опять зазвенело от криков воинов и стука учебного оружия. Дьяволы вернулись и были готовы освободить Авалон. Таннгност принялся искать союзников – тех, кому хватит мужества пойти с нами в бой. Он пошел к ведьме и к Ульфгеру, но они только посмеялись над ним. «Что, – сказали они, – может сделать горстка никчемных детишек против Пожирателей плоти? Как они смеют надеяться одержать победу там, где потерпел поражение сам Рогатый?» Зажатые в угол, не смея высунуть носа из своих умирающих лесов, они дерзнули смеяться над нами!
Что ж, Дьяволы не стали прятаться. Нет, мы пошли на войну! – сказал Питер, громко шлепнув наконечником копья о ладонь. – Мы начали игру по собственным правилам – устраивая засады и ловушки, совершая набеги на поля и склады Пожирателей плоти. Мы поджидали людей за каждым поворотом, и вскоре уже не волшебные существа, а Пожиратели плоти узнали, что такое страх. Теперь они боялись войти в лес, боялись выходить из форта по ночам. Чаша весов качнулась в нашу сторону, и у Авалона вновь появилась надежда. И все это потому, что горстка отверженных, никому не нужных ребят, в которых никто не верил, сплотилась и вышла на бой с врагами Владычицы. Потому, что вы, владыки Дьявол-Дерева, не сдались. И никогда не сдадитесь!
Питер широко расставил ноги и выпятил грудь.
– Но на этом моя история не кончается. Ее конец еще предстоит написать. И писать его, – он снова указал на ребят наконечникам копья, – вам! Чем она кончится? Это зависит от каждого из вас. Вы – владыки Дьявол-Дерева, самые грозные и мужественные воины, каких когда-либо видел Авалон, благородные защитники Владычицы и Древа Аваллаха. Не нужно заблуждаться – будет нелегко, но если вы тверды сердцем, храбры и полны решимости раз и навсегда избавить Авалон от этих демонов, наша история кончится хорошо. Мир волшебства упорен и силен. Попомните мое слово: как только Пожирателей плоти не станет, Авалон исцелится сам по себе, и вы станете его истинными владыками. Песни о вас будут греметь тысячи тысяч лет! – Питер высоко поднял над головой наконечник копья. – Кровь есть клан, а клан есть кровь!!! Слава владыкам Дьявол-Дерева!!!
– Кровь есть клан, а клан есть кровь!!! – подхватили Дьяволы.
Повскакав на ноги, они замахали кулаками, затеяли бешеную чехарду. Питер кинулся в самую гущу ребят, запрыгал вместе со всеми: общее исступление, им же и порожденное, захватило его самого.
Все выли, кричали, неистовствовали… Все, кроме одного – мальчишки, в зеленых кедах, с темными кругами под глазами, сидевшего в одиночестве вдали от всех.
Вместе с Питером, троллем и остальной Свежей Кровью Ник поднялся на сторожевую башню. Занимался новый серебристо-серый авалонский день под небом, затянутым призрачными тучами. Отсюда, с площадки, возвышавшейся над вершинами деревьев, над затянутыми серой дымкой низинами, над покатыми холмами и острыми скалами, было видно далеко-далеко. Сквозь прорехи в утренней дымке Ник мог различить границы острова. Вдоль берегов сплошной белой стеной стоял непроглядный Туман.
