Книга Нумерат - Анна Кондакова

Воскресенье, 18-е апреля, 14.00

Весна брала своё. Ветер разносил по парку визг и хохот резвящихся детей, чириканье воробьёв, урчание голубей, перешёптывание свежей листвы. Наполнялся ароматами шкворчащих сосисок, попкорна, сладкой ваты. Нёсся вперёд, по соседним улицам. Люди толпились вокруг скамеек и выстроенных рядами палаток с мигающими клоунскими шляпами, конфетти, мороженым, кофе и разноцветными лакомствами.

Воскресенье было в самом разгаре.

Четверо ребят шагали по дорожке в сторону парка аттракционов «Magic».

Асель – в одной руке ярко-жёлтый воздушный шар, в другой ладонь Дениса – широко улыбалась и во все глаза смотрела на развернувшийся вокруг карнавальный праздник – День открытия парка аттракционов.

– Здорово, что Мэджик открылся. И колесо вертится. – Вика показала на круглую громаду, издалека похожую на исполинский ноль.

Колесо медленно крутилось, искрясь на солнце стёклами кабинок, в которых сидели люди.

– Может, прокатимся? – предложил Арсений.

– Я бы просто погуляла, – мотнула головой Асель.

Длинные волосы чёрным шёлком заструились по её плечам.

– Я тоже что-то не горю желанием на каруселях кататься, – поморщился Денис.

Вика и Арсений обменялись только им понятными взглядами.

– Ой, ну всё ясно, – скривилась Вика. – Идите себе, гуляйте. Пока нас тут не стошнило от ваших… – она призадумалась, – романтических вздохов.

– Тогда, может, вдвоём прокатимся? – вкрадчиво спросил Арсений. – Только, чур, меня из кабинки не выталкивать. Я высоты боюсь.

– Ты хочешь послушать мои мысли по поводу литературы на высоте птичьего полёта? – подозрительно сощурилась Вика.

Арсений раскраснелся.

– Да ну тебя, книжная моль. Я лучше удавлюсь, чем буду слушать твою болтовню. Зато про Фауста могу тебе и сам порассказать. На днях читал. Дребедень ещё та.

– Про какого Фауста?

– Как – про какого? Кто из нас библиотечный червь – ты или я? Конечно, про того «Фауста», которого Гёте написал.

Вика разом подобрела.

– Макаров, ты день за днём переворачиваешь моё понимание мира с ног на голову. «Фауст»… Ну надо же… – Вдохновившись литературными достижениями Арсения, она охотно поделилась новостью: – А я вчера нашего синтетического приятеля в художественную школу отвела. Он, оказывается, неплохо рисует. Ему даже комнату в общаге выделили как подающему надежды таланту.

– Отлично, теперь моему двойнику будет чем заняться, – заметил Денис. – Его Сампи боится наказывать за помощь четвёртому легиону, хоть он и единственный из СОР, кто остался на связи.

– Я даже имя ему придумала, – добавила Вика. – Его зовут Пабло.

– Пабло? – переспросил Макаров. – Ты совсем чокнулась, всезнайка? Какой Пабло?

– Это в честь Пикассо, болван. – Вика замялась. – Но… записали его, как Паша Громов… А Пабло – это творческий псевдоним. Чтобы творить.

Денис рассмеялся.

– Он и без псевдонима натворил немало. К примеру, порядком подпортил мне репутацию.

– Ой, да что ты? – забрюзжала Вика и поправила очки. – Репутация твоя и так на ладан дышала. Эгоистом был, эгоистом и помрёшь.

– Ну и пусть, – улыбнулся Денис.

– Будь собой, Тимошин, все остальные роли уже заняты, – высказался вдруг Арсений.

Вика вытаращила на него глаза.

– Это что, цитата? Из книги? Книги, где есть буквы?.. Смотрю, ты на «Фаусте» не успокоился.

– Ага, – небрежно кивнул Макаров (а сам, наверняка, репетировал перед зеркалом этот момент не менее десяти раз).

– О! – эмоционально и содержательно отреагировал Денис. – Теперь тоже разговариваешь цитатами, как она? – он легонько толкнул идущую рядом Вику плечом. – Оказывается, это заразно.

Вика смерила Макарова недоверчивым взглядом.

– Ну? И кто это сказал, умник? Или мне всё же послышалось?

– Оскар Уайльд, – мгновенно припомнил Макаров (а точнее – выучил заранее).

Вика кивнула, соглашаясь.

– Верно, хакер. – Она на миг задумалась, закатив глаза, и протараторила: – Правда делает жизнь свободной, а свобода дарит счастье. И когда ты счастлив, всё меняется.

– Так не честно. Я не знаю, кто это сказал, – пробурчал Арсений.

– Это я сказала. Только что. – Вика лучезарно улыбнулась (уже и не сосчитать, в который раз).

– Отличный лозунг на ближайших президентских выборах, ты не считаешь? – Макаров потянул её в сторону аттракционов, без умолку бормоча что-то про Гёте, Фауста и про то, какие мысли его посещают по этому поводу.

Денис и Асель продолжили прогулку по парку. Жёлтый воздушный шар, как привязанное за нитку солнце, летел следом. Шли в молчании, наслаждаясь моментом спокойствия, чувством гармонии внутри. Вот оно, равновесие. Пусть и временное.

Асель крепко сжимала правую ладонь Дениса. Левая же оставалась для всех недоступной. Он старался прятать её подальше в карман и не высовывать при друзьях или отце. И перчатку не забывал носить.

Забавно, но Дланью правды на днях заинтересовалась Вика. Краснея и отводя глаза, она попросила Дениса пожать Макарову руку. Как бы невзначай. На вопрос «Зачем?» подруга пробормотала что-то нечленораздельное и удалилась восвояси. Хотя забавна даже не Викина просьба, а тот факт, что примерно о том же Дениса попросил сам Макаров, только жать руку он предложил Вике. Сплошной детский сад, честное слово.

Асель приостановилась и посмотрела на вату всклокоченных облаков в небе.

– Денис, что теперь будет? – спросила она. Как всегда, мягким и спокойным голосом, но между строк читалась тревога. – Профессор Сампи не оставит тебя в покое, ведь так?

Денис покосился на свою метку. Чёрная единица въелась в кожу.

– Теперь для Сампи я – враг номер один. Хоть мы и вернулись домой, мы всё ещё остаёмся легионерами. И в любое время к нам могут прийти снова. Мы теперь – одна команда.

– Одна команда, это правда, – кивнула Асель. – У тебя получилось нас объединить. Сплотить людей таких непохожих, даже противоположных друг другу. Согласись, когда ты нас встретил, то вряд ли горел желанием быть нашим командиром. Но из тебя вышел отличный нумерат.

– А из вас – отличная команда, – ответил Денис.

Они не спеша пошагали вдоль аллеи.