По крайней мере, у них наконец-то появились союзники.
Кассиан глядел то на дверь вестибюля, то на К-2.
— Прикрой нас, — велел он дроиду и направился в защитный туннель.
Джин представила себе, как прибегают штурмовики и обнаруживают на полу бесчувственного лейтенанта. Скорее инстинктивно, чем осознанно, она сняла с пояса отобранный у имперца бластер, бегло осмотрела — полный заряд, режима оглушения нет, не ошибешься, — и протянула К-2.
— Тебе понадобится, — сказала она. — Ты же хотел оружие?
— К-2 схватил бластер с пугающей прытью. Не вынимая второй руки из разъема на панели, он повернул бластер рукоятью к себе и положил палец на спусковой крючок, направив дуло в потолок.
— Твои поступки, Джин Эрсо, совершенно непредсказуемы.
«Лучше комплимента не придумаешь», — хотела ответить девушка. Но решила, что обойдется без неизбежного уточнения.
— Джин. — Кассиан стоял на входе в туннель. — Идем.
Она ухмыльнулась дроиду и отправилась похищать то, за чем прилетела.
Прибытие повстанческого флота не обрадовало Бодхи. Он вымученно улыбнулся, чтобы ободрить Тонка, но сам- то сразу понял, чем ответит Империя. Пока Х-истребители носились над джунглями, a U-транспортники высаживали на пляж спецназовцев, шлюз закрылся.
Теперь выбраться невозможно.
Бодхи не винил Альянс, но это мало что меняло. Возможно, он сам виноват, что не предложил сначала заслать диверсантов на шлюзовую станцию. Возможно, во всей этой суматохе, которой сопровождался полет на Скариф, он плохо объяснил Джин, Кассиану и солдатам организацию планетарной обороны. Возможно, ему самому следовало быть там, наверху, а не здесь, на земле.
А может, Кассиан был прав и следовало просто как-то сообщить новым союзникам то, что нужно. Уж как-нибудь.
Прокручивая в голове технические детали, Бодхи спустился по лестнице из кабины пилота. Эти мысли были очень кстати, помогали отвлечься от того, что ему предстояло совершить, — впрочем, отзвуки далеких разрывов и пальбы, а также сердитые вопли имперцев, доносившиеся из коммуникатора, отвлекали не меньше и навевали далеко не самые приятные мысли. Тонк и остальные рассредоточились по отсеку, держа под прицелом посадочный трап, но, когда пилот поспешил к шкафу с инструментами, все дружно повернулись в его сторону.
— Значит, так, — сказал Бодхи. — Слушайте сюда. «Глубокий вдох, и сделай вид, что ты летный инструктор». — Придется выйти наружу.
Он боялся, что повстанцы откажутся. Что попросту не поверят ему. И смерть, конечно, тоже его страшила. Бодхи опустился на колени и стал рыться в оборудовании, надеясь, что попадется что-нибудь подходящее. Нужен был кабель типа KS-12 или что-нибудь L-серии с переходником. Усилитель, если найдется. Универсальный инструмент для подключения…
— Что ты делаешь? — спросил Тонк.
Бодхи вытащил катушку с кабелем и поморщился, оценив ее вес. Отложил в сторону и заставил себя повернуться к капралу.
— Они закрыли шлюз, — объяснил пилот. — Мы в ловушке. — Тонку это уже было известно, но хотелось хоть немного оттянуть признание. — Но… повстанческий флот уже здесь. Нужно просто послать сигнал достаточной мощности, чтобы они могли его принять, и тогда они будут знать, что мы здесь застряли.
— Ладно, — отозвался Тонк. — Против подготовки к эвакуации я не возражаю. Но тебе-то зачем высовываться?
Ударение на слово «тебе» не ускользнуло от ушей Бодхи, но он решил не обращать внимания.
— Зачем? — переспросил пилот. — Как послать сигнал сквозь щит? Нужно подключиться к вышке связи: она для того и нужна, чтобы «Цитадель» могла поддерживать контакт с Империей, не отключая защиту. — Глубокий вдох. — Я могу подключиться отсюда, с посадочной площадки… — «Если только меня не изрешетят или истребитель не рухнет на голову». — Но тебе нужно связаться со своими, пусть кто-нибудь отыщет главный переключатель.
Тонк уставился на него, явно разрываясь между чувством долга и недоумением. Он открыл было рот, но Бодхи перебил, отвечая на вопрос, который Тонку вообще вряд ли пришел бы на ум:
— Вышки связи не рассчитаны на то, чтобы любой мог взять и подключиться. Там чисто механический контакт с помощью переключателей, полностью изолированных от компьютерной сети, как и сам инженерный архив. Я это знаю только потому, что… — Пилот запнулся, сообразив, что последний раз вспоминал об этом в логове Бор-Галлета, и торопливо закончил: — Пусть кто-то из солдат, или Бейз с Чиррутом, или еще кто-нибудь, соединит нас с вышкой связи. Иначе мы никуда не улетим и чертежи останутся на Скарифе. Понятно?
Тонк выпрямился, вдруг снова обретя уверенность в себе. Он обвел взглядом других повстанцев, те ответили согласными кивками.
— Ну так давай! — рявкнул Бодхи. — Вызывай их!
Не дожидаясь ответа, он принялся рассовывать инструменты по карманам, затем закинул катушку на спину, как рюкзак. Неуклюже поправив ношу на плечах, он подбежал к трапу и выглянул на посадочную площадку. Было слышно, как Тонк кричит в комлинк:
— Мелыпи, слушай! Твои ребята должны наладить связь…
Сполохов перестрелки не было видно. Впрочем, отсюда вообще мало что удавалось разглядеть. Площадка была загромождена грузовыми контейнерами и подстанциями, еще и посадочная опора челнока загораживала обзор. К тому же сильно несло дымом, как будто горели сами джунгли.
«До пульта метров десять. Может, двадцать. Добежать туда, воткнуть кабель и назад. Считай, что это гонка. Ты же столько раз играл на гонках…»
Была мысль попросить Тонка, но нет: капрал не разберется с соединителем, если что-то пойдет не так, и не сможет провести диагностику. К тому же Тонк не одет в форму имперского пилота, благодаря которой у Бодхи появится пара лишних минут.
Значит, надо идти самому. Пилоту уже доводилось рисковать жизнью. Но не так, как сейчас.
Ради Восстания. Ради Джин. Ради ее отца, который и направил его на этот путь. Бодхи напружинил ноги, готовясь рвануть с места.
— Как он выглядит? — окликнул его Тонк, и решимость Бодхи дала трещину. Он выпрямился, недоуменно поглядев на капрала.
Тонк держал в руке комлинк.
Главный переключатель! — пояснил он. — Как он выглядит? И где его искать?
— Пилот едва не задохнулся от хохота и шагнул назад в челнок, поправляя ремни катушки.
— Дай я сам поговорю с Мелыпи, — сказал он.
Похоже, миг ужаса затягивался.
Пилот Х-истребителя, разбившегося о щит, стал одним из первых, кто погиб над Скарифом. Но дальше число жертв стремительно росло: один истребитель, два, десяток… Под бесстрастным, холодным, словно воды его родной планеты, взглядом Раддуса огонь турболазеров превратил штурмовой транспорт в расширяющийся шар расплавленного металла.
Хороший командующий, был убежден Раддус, скорбит о каждом погибшем бойце, но не позволяет чувствам влиять на свои действия. Мон Мотма могла бы и не согласиться, но она не была солдатом. Генерал Меррик, возможно, тоже не согласился бы, но он повел Синюю эскадрилью под щит, и теперь командование истребителями тоже лежало на плечах Раддуса.
