— Это дерьмо слишком крепкое для придурков с белой костью.
— Мы попробуем, — сказал Уолтер и просунул двадцать долларов в щель.
— Раз нужно, значит, нужно, — ответила щель, и почти сразу же оттуда вылезла деревянная лопатка с двумя пузырьками крэка. Уолтер положил их в карман.
— Запусти нас внутрь, — попросил он.
— Думаю, что не стоит.
— Нам нужно покурить.
— Ты с ума сошел, придурок? Здесь полно наркоманов.
— И что в этом такого? Мы к ним привыкли.
— Откуда вы такие?
— Из Уэстпорта.
— А что бы вам не пойти в свою собственную курильню в загородном клубе для белых задниц?
— Потому что мы здесь и мне нужно покурить.
— Какой ты упрямый засранец.
— Ты меня еще не знаешь.
— С тебя еще двадцатка, вступительный взнос за членство в клубе.
— Подумаешь. — Уолтер достал из бумажника еще двадцать долларов и просунул их в щель.
— И еще одно: не ссать на пол.
— Конечно, — сказал Уолтер.
Гудок прозвучал как сирена. Уолтер с Мэгги с опаской прошли в слабо освещенное помещение, похожие на детей, попавших в дом ужасов в парке аттракционов.
Внутри помещения была замысловатая старинная дубовая винтовая лестница, освещенная маленьким грязным оконцем. Она вела на второй этаж. Млекопитающие разных отрядов пользовались ею как писсуаром. Уолтер и Мэгги поднялись в большой слабо освещенный зал размером приблизительно двенадцать на пятнадцать метров, во всю площадь основания здания. Это было помещение бывшей масонской ложи, которое даже в лучшие дни представляло собой давящий на психику готический зал для тайных церемоний. Внутренняя деревянная обшивка была содрана. Окна заколочены. В разных местах огромного зала, создавая иллюзию вечной ночи, горели маломощные синие лампочки, укрепленные на стенах. Несмотря на высокий потолок, здесь было невероятно жарко, воздух был настолько спертый, что походил больше на жидкость, нежели на газ. Во вспышках зажигалок можно было различить лица куривших стеклянные трубки. Старые вонючие матрасы были беспорядочно разбросаны по полу. На многих поодиночке лежали люди в лохмотьях, напоминая моряков, потерпевших кораблекрушение и плывущих на обломках корабля. На некоторых матрасах собрались группы по три, четыре или пять человек, куривших из одной трубки по очереди, что напомнило Мэгги студенческие сборища времен хиппи. Во мраке можно было различить несколько совокупляющихся пар. Пробираясь по комнате, они почувствовали недоброжелательные взгляды со стороны «самопознающих». В дальнем углу, погруженном почти в полную темноту из-за удаленности от любого источника света, они нашли сморщенную, истощенную, но все еще узнаваемую фигуру, сидящую на поддоне из грязного пенопласта и завернутую в вонючее синтетическое покрывало.
— Ох, боже мой, это она, Линди! — воскликнула Мэгги, схватив Уолтера за руку.
Услышав свое имя, эта фигура, напоминавшая привидение ее старой подруги и соседки по комнате, смотревшая до этого выпученными глазами в вонючее пространство, подняла свое осунувшееся лицо с выражением, которое можно было принять за мольбу и укор одновременно.
— Как ты меня нашла? — спросила она хрипло.
— Ты сказала, что находишься в масонской ложе, с зеленой крышей. И потом — какой-то парк. Дай руку…
— Подожди, а как тебя сюда пустили?
— Какое это имеет значение? Мы здесь, чтобы забрать тебя домой. Тебе помочь встать?
— Ты что, прикупила?
— Да, нам пришлось купить наркотики, чтобы попасть сюда, — сказал Уолтер.
— А это что еще за мудак? — спросила Линди у Мэгги.
— Он — мой садовник.
— Вот так? И ты, дружок, тут пашешь? — рассмеялась Линди. Но ее унылый смех быстро перешел в болезненный приступ кашля. — Я больна, — сказала она.
— Я знаю. Мы здесь, чтобы помочь тебе.
— Тогда дайте мне немного того, что вы прикупили.
Мэгги и Уолтер испуганно переглянулись. После чего Уолтер полез в карман и достал два маленьких стеклянных пузырька.
— Вот это да! — воскликнула Линди, жадно схватив их.
— Линди, это крэк.
— Да, в самом деле? — сказала Линди. Она скинула грязное покрывало с плеч. Стало видно, что она была по пояс голой. Над ребрами у нее было две довольно плоских, как будто из них выпустили воздух, груди. Темный синяк амебой расплылся от ключицы до подмышки. Дрожащими руками она открыла один пузырек и вытряхнула кристалл в чашку стеклянной трубки. Потом точными движениями, довольно странными для человека так очевидно больного, она подожгла кристалл газовой зажигалкой и жадно затянулась. — Ох, да, — сказала она, выдыхая клуб дыма, резко пахнувший химией. — Отлично.
— Хорошо, милая. Дай мне руку.
— А еще есть? — спросила Линди, выдыхая большое облако синего дыма.
— Да, — ответил Уолтер.
— А можно мне?
— Можно, но позже, — сказала Мэгги. — А сейчас мы пойдем вместе.
— Но я не хочу идти с вами, ты поняла?
— Ну, давай, Линди, золотце…
— Дай мне еще «камушек».
— Но тебе нельзя оставаться здесь.
— А кто это сказал?
— Линди, дорогая моя, оглянись вокруг. Это отвратительная дыра.
— А я и не заметила.
— Очевидно, ты не можешь оценивать вещи правильно из-за наркотиков. Уолтер, помоги мне поднять ее.
— Убери от меня руки, придурок! — взвизгнула Линди. Сила ее голоса не шла ни в какое сравнение с ее истощенным видом.
— Мы отвезем тебя в больницу.
— Отвалите от меня!
— Ну не будь такой, пожалуйста.
— А вот и буду. Вот такая я!
За шумом, который она создала, брыкаясь и сопротивляясь, Мэгги и Уолтер не услышали, как к ним подошли сзади.
— Эй, вы что здесь творите, черт бы вас побрал? — укоризненно спросил кто-то знакомым голосом.
Мэгги и Уолтер опустили тюк с грязным покрывалом и костями — то есть все то, чем была сейчас Линди, — и обернулись к говорящему. Его возраст, размер и вес сделали бы его идеальным кандидатом для линии защиты в футбольной команде первой группы НАСС[39], не приведись ему заняться другим делом. Рядом с ним был молодой человек на голову его ниже, но такой же крепко сбитый, который напялил себе ради смеха рваный нейлоновый носок вместо шапки, что делало его похожим на фантастического андроида.
— Да вы знаете, с кем возитесь? — спросил тот, кто повыше.
