– Я думаю, догадаться не трудно. Марта, скажи господину, что мне нужно.
– Скажи сам, – презрительно бросила Марта.
Она была восхитительна, это стоило признать. Сидела прямо, плеч, в отличие от мужчин, не горбила, на наставленные пистолеты не обращала ни малейшего внимания. Можно было подумать, что она была готова к появлению налетчиков, и кроме досады, оно у нее никаких других чувств не вызывало.
– Где пленка? – спросил Роман.
– Ее здесь нет, – спокойно ответила Марта.
Она так ясно взглянула на «мужа», что тот едва ей не поверил. Ну ч́удная была актриса.
– Лжешь, – сказал Роман. – Вы все на месте, за сутки эта пленка никуда не делась. К тому же это один из твоих козырей. Отчет о проделанной работе. Вряд ли ты избавишься от него так быстро.
– Я же говорил, надо было пристрелить его сразу, – подал голос генерал. – А вы – допросить, допросить… Вот зараз расхлебывайте.
Он скрипнул зубами и досадливо повернулся всем своим полнокровным телом.
Хлопнул выстрел, от спинки стула, на котором сидел генерал, с треском отлетела щепа.
Генерал осекся, согнулся, уставился на невозмутимую маску Метека. Тот качнул пистолетом, как бы предупреждая, что еще слово – и он выстрелит точнее.
Выстрел Метека достиг нужного эффекта. Все снова замерли, не решаясь промолвить ни слова. Генерал не моргая смотрел в стол перед собой. Андрей Данилович пожелтел еще больше. Антон Кусь, взявший было на себя переговоры, благоразумно отвернулся. У пана Анджея задрожала нижняя часть лица, но он не решался поднять руку, чтобы прикрыться. На хозяйку лучше было не смотреть – живой труп. Даже Марта – и та прикусила губу, теряя хладнокровие.
– Святы боже, – стонущим голосом изрек священник. – Вы же не будете нас убивать?
– Будем, святой отец, – пообещал Роман. – Если вы немедленно не вернете пленку.
За столом установилось напряженное молчание. Заговорщики исподтишка переглядывались, не зная, как быть. Они попали в затруднительное положение. Верный Адам с его волкодавами не шел, и вести спор с двумя вооруженными, очень решительными мужчинами казалось делом заведомо проигрышным.
Роман заметил, что все начали все чаще обращать взоры к Марте и к пану Юзефу. Оно и понятно. Марта достала пленку и несла за нее ответственность. Пан Юзеф исполнял роль старейшины, за ним было последнее слово.
– Я жду, – сказал Роман.
– Он блефует, – сказала Марта, тщетно пытаясь казаться спокойной. – Разве вы не видите? Он на чужой территории и не посмеет стрелять в нас.
– Пускай кто-нибудь выйдет на улицу, – заметил на это Роман. – Адам лежит в сорока шагах.
Пани Барбара охнула, ее натянутое лицо исказилось.
– А тебе, дорогая Ева, не мешало бы вспомнить, что чужая территория мне не помеха.
Марта метнула на него загнанный взгляд, но и все равно не поспешила выполнить его требование.
– Может быть, поищем компромисс? – предложил ворчливо Андрей Данилович.
При этих словах щеки пана Анджея порозовели. Другие тоже приподняли головы.
– А правда, панове! – воскликнул пан Анджей.
– Например? – поинтересовался Роман.
Андрей Данилович подвигал желваками.
– Например, мы вам хорошо заплатим. А вы оставите нас в покое.
– Заманчиво, – усмехнулся Роман.
– Если вы сомневаетесь в нашем предложении, то напрасно, – подал голос пан Юзеф. – Мы готовы заплатить. Назовите вашу цену.
Собравшиеся выжидательно уставились на Романа. Как видно, все разом поверили в спасительность идеи львовянина и теперь только ждали, какие отступные затребуют гости.
– Как я понимаю, мелочиться не следует? – спросил Роман.
– Говорите, – поощрил его Антон Кусь.
Роман бросил взгляд на Метека. По глазам в прорезях было видно, что тот улыбается.
– Верните пленку – и разойдемся по-хорошему, – вздохнул Роман.
Едва слышный разочарованный стон пронесся над столом.
– Я же говорила, что он идиот, – не сдержалась Марта.
– Да тише вы! – цыкнул на нее пан Анджей.
– В самом деле, – поддержал его генерал. – Вы, дорогая пани, слишком много себе позволяете.
– Я позволяю себе лишь то, на что имею право, – отрезала Марта. – А вы, – она высокомерно покосилась на пана Анджея, своего соседа, – кроме как менять костюмы каждый день, вообще ни на что не способны.
Андрей Данилович желчно ухмыльнулся и кивнул.
– То со жэчы недопушчальнэ[21]… – возмущенно начал пан Анджей.
– Хватит! – рявкнул Роман.
Его терпение подошло к концу. Не хватало, чтобы эта семейка пустилась в выяснение отношений. Эдак можно до утра пробеседовать.
– Последний раз спрашиваю – где пленка!
– Сын мой, не надо гневить Бога… – сладко прошамкал отец Павел.
Роман повел стволом и нажал на спуск. На комоде, за спиной священника, оглушительно лопнул светильник. Отец Павел ахнул и замер на полуслове.
Не теряя времени, Роман выбрал самое слабое звено – хозяйку, полумертвую от страха – и навел пистолет на нее.
– Пани, следующий выстрел будет в вас. Где хранится пленка?
Увидев черное отверстие, наставленное ей в лицо, почтенная дама выставила худые ладони.
– В сейфе! В сейфе!
– Хорошо, – кивнул Роман, не отводя пистолет. – Где сейф?
– Там… – указала пани Барбара дрожащим пальцем куда-то за спину Роману.
– У кого ключи?
– У пана Юзефа.
Роман шагнул к старому поляку.
– Пан Юзеф, ключи.
Тот сжался, но молчал.
– Ключи!
– Вы не зможете стрелять в старого человека, – прокаркал пан Юзеф.
– Я, может, и не смогу. Он – сможет.
Пан Юзеф посмотрел на Метека. Тот твердой рукой, медленно, навел пистолет ему в лоб.
У пана Юзефа выступили на лбу крупные капли. Он опустил руку в карман пиджака и выложил на стол связку ключи.
– Подчиняюсь силе.
– И правильно, пан Юзеф, – согласился Роман, забирая связку. – Все равно мы бы у вас их забрали, даже у мертвого. Поживите еще.
Пан Юзеф ответил ему по-польски. Судя по долгому шипению, ответ был не слишком вежливый.
– Пани, покажите, где сейф, – скомандовал Роман хозяйке.
Пани Барбара поднялась, опираясь на стол, двинулась к выходу.
