Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Робототехники Google не сомневались, что в конечном счете машины заменят людей. При достаточной вычислительной мощности и хороших программах инженеры, казалось, могут смоделировать любые качества и способности человека, включая зрение, речь, чувственное восприятие, подвижность, а может быть, и самосознание. Разумеется, для них было немаловажно сознавать, что их работа несет благо обществу. Хотя в краткосрочной перспективе вытеснение людей вело к конфликтам, они считали, что в конечном итоге автоматизация повысит общее благосостояние человечества. Именно этого хотел добиться Рубин. Тем вечером он в стороне от толпы тихо разговаривал с несколькими инженерами, собиравшимися отправиться в новое путешествие, чтобы ввести роботов в мир. Рубин крупно выиграл уже на старте, и это говорило о надежности его команды. Он поспорил с Ларри Пейджем на свою годовую зарплату, что команда Schaft выиграет соревнования DARPA. К счастью для Пейджа, годовой оклад Рубина составлял всего один доллар. Впрочем, как и у многих руководителей Google, его реальное вознаграждение было намного, намного выше. Однако спустя год после основания робототехнического подразделения компании Рубин ушел из компании. Он приобрел репутацию одного из самых элитных технологов Долины, но, по его собственному утверждению, ему было интереснее создавать новые проекты, а не управлять ими. После его внезапного ухода в конце 2014 г. до создания царства роботов, которое он намеревался построить, было еще очень далеко.
После соревнований в Хомстеде Энди Рубин пояснил, что его конечная цель – создание робота, способного выполнить любое из конкурсных заданий после простого нажатия на кнопку. В конечном счете этому не суждено было осуществиться. Несколько месяцев спустя Google отозвала Schaft с финала, чтобы сосредоточиться на поставке роботов Atlas второго поколения для других команд.
Сегодня лабораторию робототехники Google можно найти в самом сердце Кремниевой долины на Саут-Калифорния-авеню, отделяющей Колледж-Террас, традиционный студенческий район, когда-то наполненный бунгало, а теперь приобретающий все более фешенебельный вид, от Стэнфордского технопарка, который можно с полным основанием назвать местом рождения Долины. Занимающий около 280 га на землях бывшей фермы семьи Леланда Стэнфорда-младшего, технопарк был детищем декана Стэнфордского университета Фредерика Термана, убедившего своих студентов Уильяма Хьюлетта и Дэвида Паккарда остаться на Западном побережье и начать собственное дело там вместо более традиционной карьеры на Востоке в крупных электронных компаниях первой половины прошлого столетия.
Стэнфордский технопарк давно превратился из производственного центра в район корпоративных кампусов. Под сенью Стэнфордского университета приютились штаб-квартиры, исследовательские центры, адвокатские конторы и финансовые компании. На Саут-Калифорния-авеню и Хановер-стрит в 1970 г. находился исследовательский центр Xerox Corp., где небольшая группа исследователей создала компьютер Alto. Smalltalk, программное обеспечение Alto, разработала другая группа PARC во главе с ученым-компьютерщиком Аланом Кеем, студентом Айвена Сазерленда в Университете Юты. В поисках конкурентного преимущества перед IBM на нарождающемся рынке офисных компьютеров Xerox намеревалась построить в технопарке лабораторию мирового класса.
Больше чем на десятилетие опередивший свое время Alto был первым современным персональным компьютером с многооконным дисплеем со шрифтами и графикой, позволявшими воспроизводить точную копию того, что получается на печати (т. е. режим WYSIWYG – «что видишь на экране, то получаешь на печати»). Для управления компьютером к нему с помощью кабеля подключали странное катающееся устройство с тремя кнопками, называемое мышью. Для тех, кто видел Alto еще на стадии секретной разработки, он был воплощением идеи Энгельбарта об усилении интеллекта. И это не удивительно. Одним из исследователей был знаменосец контркультуры Стюарт Бранд, фотограф, автор и редактор, вдохновитель выпуска «Каталога всей Земли». В статье для журнала Rolling Stone Бранд назвал PARC «скромным исследовательским центром», а позже ввел в употребление термин «персональный компьютер». В наше время, более четырех десятилетий спустя, настольные персональные компьютеры PARC стали портативными и доступными значительной части населения мира.
Сейчас лаборатория робототехники Google располагается всего в нескольких сотнях метров от здания, где пионеры из Xerox задумали PC. Такая близость подчеркивает символичность идеи Энди Рубина «дать компьютерам ноги и позволить им двигаться». На фоне движения от давней задумки Уильяма Шокли построить «автоматического обучаемого робота» к Xerox PARC и появлению PC, а потом назад, к стартапам Google с их мобильными роботами, близость двух лабораторий лишний раз показывает, как эта индустрия кидается из одной крайности в другую – то расширяет возможности людей, то заменяет их, то переключается с искусственного интеллекта на усиление интеллекта, то возвращается обратно.
Лаборатория робототехники Google не выделяется снаружи ничем примечательным. Однако на лестничной площадке стоит впечатляющая трехметровая стальная статуя, но вот кого… По виду это не совсем робот. Может быть, она изображает какое-то инопланетное существо? А может быть, репликанта? Проект Рубина имел кодовое название «Репликант» – оно, конечно, было навеяно фильмом «Бегущий по лезвию». Цель Рубина состояла в создании и серийном выпуске антропоморфного робота, который мог действовать в реальном мире – доставлять посылки, работать на фабриках, ухаживать за престарелыми, сотрудничать с людьми и, возможно, заменять их. Он намеревался довести до конца то, что начиналось почти полвека назад в Стэнфордской лаборатории искусственного интеллекта (SAIL).
Исследования, начатые SAIL, породили поколение студентов вроде Кена Солсбери. Молодой инженер Солсбери считал себя не столько «создателем искусственного интеллекта», сколько «оператором». Он обучался в традиции Норберта Винера и не считал, что интеллектуальным машинам нужна автономность. У него был достаточный опыт работы в сфере автоматизации, чтобы видеть изменение баланса между человеком и машиной, и он предпочитал сохранять людей в контуре управления. Солсбери хотел построить робота, который, например, мог пожать вам руку и при этом не сломать ее. К счастью для него, роботы обретали автономность медленно. Проблема приближения к человеку, которому достаточно было сказать «возьми вон ту красную тряпку», решению не поддавалась.
Солсбери напрямую столкнулся с парадоксом, описанным Хансом Моравеком, – самые трудные для людей вещи легче всего даются машинам, и наоборот. Этот парадокс был обнаружен исследователями в 1980-х гг., и Моравек упомянул о нем в своей книге «Дети разума»: «Компьютеры сравнительно легко показывают результаты на уровне взрослого человека при проверке умственных способностей или при игре в шашки, но крайне трудно, а то и невозможно наделить их способностями годовалого малыша, когда дело доходит до восприятия и подвижности»{186}. Джон Маккарти, бывало, демонстрировал эту проблему, предлагая студентам сунуть руку в карман, нащупать монету и определить ее достоинство. Попробуйте создать робота, который мог бы сделать это! Десятилетия спустя Родни Брукс начинал свои лекции с такого же предложения. Человек делал это легко. Хотя машины могут играть в шахматы, побеждать в «Своей игре» и водить автомобили, в мире осязания и восприятия мало что изменилось.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
