Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Примерно через три десятилетия, в 2007 г., психологи из Лондонского университета Патрик Леман и Марко Чиннирелла повторили этот эксперимент и выявили аналогичную закономерность{490}. Однако они предложили иное объяснение результатам. Возможно, люди просто рассуждают, что убийца, который пытался застрелить президента и не смог этого сделать, скорее всего, был неопытным самоучкой, а чтобы стать участником заговора, надо пройти строгий отбор. Если это так, тогда результаты действительно могут быть связаны не с бессознательной ошибкой соразмерности, а скорее с логичным и разумным рассуждением. И действительно, МакКоли и Жак обнаружили еще некоторые доказательства, что это может быть так. Когда они просто спросили участников, насколько эффективно будет действовать убийца, нанятый заговорщиками, те ответили, что он должен быть чертовски эффективен. В то же время они предполагали, что стрелок-одиночка должен быть менее компетентен. Эти различия уже сами по себе могут объяснить, почему удачное убийство с большей вероятностью отнесут к заговору.
Чтобы учесть и это, Леман и Чиннирелла добавили еще два варианта. В первом рассказывалось, что президента настигла пуля убийцы, но он чудом выжил: по чистой случайности пуля прошла очень близко от сердца, оставив только небольшую рану. Во втором говорилось, что убийца промахнулся, но практически сразу после покушения президент умер от сердечного приступа. В этих новых историях судьба президента не зависела от умения убийцы. Но даже когда причинно-следственная связь между убийцей и результатом покушения была разорвана, ошибка соразмерности все еще оказывала сильное влияние на представления людей об этом событии. Если президент умирал, стрелка чаще считали участником заговора даже в ситуации, когда он промахнулся (а в заголовке специально отмечалось, что сердечный приступ возник из-за чрезмерной загруженности президента, а не из-за попытки убийства). Когда же президент выживал, люди с большей вероятностью считали нападавшего одиночкой, даже если он стрелял метко и не достиг своей цели по чистой случайности.
Для другого исследования Робин ле Беоф и Майкл Нортон (авторы того эксперимента, где неизвестная болезнь захлестнула зоопарк) придумали рассказ, в котором причинно-следственная связь между убийцей и событием прослеживалась еще слабее{491}. Они сочинили новости, в которых описывалось, как одна английская газета критиковала недавно убитого президента некой страны, тем самым спровоцировав теракты в Британии. В одном варианте эта история повлекла за собой пагубные последствия: в ответ на теракты Британия объявила войну этой стране. В другом случае последствия были менее значительные – британский премьер-министр смог прекратить теракты мирным путем. Таким образом, последствия убийства полностью зависели от действий премьер-министра. Но, несмотря на отсутствие прямой связи между гибелью президента и масштабом итоговых событий, участники с большей вероятностью считали убийство заговором, когда последствия были серьезны. А когда последствия были незначительны, люди чаще описывали убийцу как одиночного преступника.
В еще одном эксперименте ле Беоф и Нортон вместо вымышленного убитого президента прямо упомянули Джона Кеннеди{492}. Читателям сообщили, что гибель Кеннеди привела к продолжению войны во Вьетнаме, из-за чего погибли еще 40 000 американских солдат, или же что убийство совершенно не повлияло ни на продолжительность войны, ни на число жертв. Даже без рассказа о дополнительных жертвах с теорией заговора согласились 64 % участников. Но когда последствиям был приписан больший размер, то и доля конспирологов выросла до 75 %. Как отмечают ле Беоф и Нортон, их результаты показывают, что масштаб события зависит не только от успешности покушения, но и от того, какие последствия оно имело для общества.
На сегодняшний день самое обширное исследование конспирологии и ошибки соразмерности провели голландские ученые Ян-Виллем ван Проохен и Эрик ван Дейк{493}. Они сочинили серию газетных статей, подробно описывающих ряд несчастных происшествий, якобы случившихся с человеком по имени Яйи Годо. В газете сообщалось, что Годо был влиятельным лидером политической оппозиции в африканской стране Бенин и, скорее всего, выиграл бы выборы, которые должны были пройти в следующем месяце. (После окончания тестирования авторы работы объяснили участникам, что, хотя Бенин – реально существующая страна, Годо и все события вымышлены.) В одном эксперименте в поддельном репортаже писали, что Годо попал в автомобильную аварию. Первой группе участников сообщали, что Годо умер и предстоящие выборы отложены до особого указания. Второй группе – что Годо чудом получил лишь небольшие повреждения и выборы пройдут, как запланировано. В другом эксперименте в репортаже было написано, что на светофоре рядом с машиной Годо остановился мотоциклист и начал стрелять. Как обычно, предлагалось два параллельных финала: либо пуля попала Годо в голову и он умер, либо он был ранен в руку и выжил. Как и следовало ожидать, когда Годо погибал в аварии или был застрелен в автомобиле, читатели в целом чаще соглашались с конспирологическим объяснением.
Но ван Проохен и ван Дейк добавили еще одну переменную в свою схему. Они обнаружили, что влияние ошибки соразмерности на наши суждения зависит от того, насколько мы сопереживаем людям, которых затронуло произошедшее событие. Когда участников исследования просили вынести объективное суждение о возможности заговора, характер последствий (умер ли Годо или выжил) не влиял на то, насколько люди соглашались с конспирологической версией. Однако, когда их просили представить себя на месте граждан Бенина, люди чаще предполагали заговор при серьезных последствиях. В другом эксперименте исследователи не пытались поставить участников на место пострадавших, а измерили их естественную способность к сопереживанию. Перед тем как дать прочитать вымышленные газетные сообщения, участники прошли тест на способность видеть ситуацию с точки зрения других людей. В тесте им надо было по фотографии определить, что чувствует человек, причем видны были только его глаза, а все остальное лицо было затемнено. Чем лучше участники справлялись с этим заданием, тем значительнее ошибка соразмерности влияла на их суждения.
Итак, мы увидели, как ошибка соразмерности может влиять на то, как мы объясняем произошедшие в нашей жизни события. Мы считаем мелочи случайными, но, когда происходит что-то переломное, мы приписываем это провидению. А исследования ван Проохена и ван Дейка показали, что мы склоняемся к конспирологическим версиям крупных событий, возможно, оттого, что представляем себя на месте жертвы, даже если это событие произошло на другом конце света и не коснулось нас непосредственно. Когда нас просят быть объективными, мы можем объяснить чужое несчастье просто случайностью. Но когда мы видим личную угрозу, ошибка соразмерности затуманивает наш разум.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
