Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Тогда Лим еще не знал, что все случившееся – лишь хитрая комбинация его же дяди. А Франческо – пешка, умело разыгранная и после скинутая за ненадобностью с доски. Нага использовали так же, как и меня. Правда, не поставили в безвыходное положение, а соблазнили посулами великой власти.
Сейчас для всех именно Франческо стал злодеем, чей хитрый гений и повинен в аресте Лима. Катарина, настоявшая на полном ментальном сканировании своей памяти, хранившей в мельчайших подробностях сцену в подвале, добилась того, чтобы Дейминго освободили и сняли обвинения. Когда муж узнал от своих коллег о том, что друг использовал его для того, чтобы завоевать симпатии толпы, он сначала не поверил. Убедили Лима лишь запись с кристалла памяти и мой рассказ. А еще улики. Франческо, как выяснилось при обыске, вел дневник. И хотя страницы тетради на первый взгляд были пусты… в инквизиции есть не только следователи, но и взломщики заклинаний. Уверенным, размашистым почерком на пожелтевших листах был изложен весь план. Не было только одного – имени того, кто натолкнул нага на идею использовать друга.
И сейчас, заходя в кабинет к мужу, подумала, что некоторые тайны должны оставаться таковыми. Почему-то была уверена, что свекор сам не подойдет больше ни к племяннику, ни ко мне.
Дверь скрипнула, заставив мужа оторваться от очередного протокола, а я, вдруг растерявшись, машинально провела ладонью по макушке. Короткая стрижка, по утверждению Лима, мне безумно шла, но я так к ней и не привыкла.
– Привет! – стряхнула с челки капли влаги и не нашла ничего умнее, чем сказать: – А на улице дождь…
В ответ любимый широко улыбнулся.
Едва успела присесть на стул, как дверь без стука широко распахнулась, явив Аарона. Дракон был всклокочен, из его ноздрей едва дым не шел.
– Лим, она меня достала! – загремел он с порога. – Как ты мог с ней работать целых пять лет? Она мне за пару дней всю печенку выела.
Я недоуменно воззрилась на дракона, однако его поведение пояснил Лим:
– Катарина. И, судя по реакции Аарона, они в чем-то кардинально не сошлись, – демон иронично выгнул бровь.
Лим, и до этого бывший сдержанным, после предательства Франческо стал более прохладно относиться ко всем, кроме меня. Вот и сейчас – вроде бы приветливо общаясь с коллегой и другом, он держался на расстоянии.
А я вдруг почувствовала, что внутри меня кто-то шевельнулся. И стало не до Аарона, не до суда и свекра. Внутри рос живой человек, только что напомнивший о себе.
Я поднялась и, подойдя к мужу, положила его руку себе на живот. Лим закрыл глаза и улыбнулся.
– У нас все получится. Вместе мы все преодолеем, – прошептала одними губами, глядя на мужа.
Не заметила, когда Аарон вышел, словно почувствовав себя лишним.
Подумалось: «Говорят, ничего не дается даром и за счастье надо платить. За наше мы заплатили уже сполна. И каким бы ни был приговор суда – мы будем вместе».
Эпилог
Питер, декабрь 2018 г.
Суд, назначенный на третье ноября, сначала перенесли на семнадцатое число, потом еще раз – уже на первое декабря. Это заставляло неимоверно нервничать. Так, в томительном ожидании, пролетела осень и завьюжила зима, расписав окна не хуже гжельских мастериц.
Дни казались похожими один на другой. Заглядывали Аарон и Катарина, с которой мы не то чтобы сдружились, но стали добрыми знакомыми. Забегал Марио, который нет-нет да умудрялся вырваться из цепких лап главы ордена Смотрящих (он стал наставником молодого Распределителя) или удрать с учебы в кадетском корпусе, где пожелал остаться юный нефилим. Кстати, крылья у парня прорезались окончательно, и на них он каждый раз пенял: в дверь проходить с непривычки было неудобно, перья выпадали в самый неподходящий момент, а спать приходилось на животе.
Но в каждом их визите сквозили какие-то неловкость, скованность. Как будто я была неизлечимо больна: пока живая, ничуть не хуже и не лучше их, но точно обреченная.
А Лим… Лим всегда был рядом. Иногда казалось, что у нас одно на двоих молчание, дыхание, стук сердца. Именно благодаря мужу я банально не сошла с ума от ожидания.
Единственным, кому было наплевать на все и всех, оказался наш малыш. Он рос и, судя по анализам, был вполне здоров, невзирая на все мамины переживания.
Вечером накануне суда, который наконец-то должен был состояться, я, закутавшись в колючий клетчатый плед, сидела на диване и читала. Муж, заглянув через плечо, лишь хмыкнул. «Книга династий». Том восьмой, повествовавший о дожах Венеции. Со страницы нам хитро улыбался Пауло Реньер, правивший с 1710-го и скончавшийся, если верить автору издания, в 1789 году.
– А этот прохиндей еще не хотел возвращаться в свое время… – усмехнулся супруг. – Вон сколько всего облагодетельствовать успел. И дамбу от наводнений построил, и мирный договор подписал…
Нарочито серьезный тон мужа вызвал невольный смех. Да и как было не улыбнуться, когда вспомнили, как и сколько раз уговаривали Пауля вернуться в свое время. Но любвеобильный вампир не хотел ни в какую. В результате Лим потерял терпение и пошел поговорить с клыкастиком чисто по-мужски. Объяснить, что Пауль – временна́я аномалия, за которую, если не исправлю, меня накажут.
Говорили мужчины долго и со вкусом. А еще с запахом и без закуски. В результате сих переговоров супруг пришел только под утро, со специфическим амбре и Паулем под мышкой. Осоловелый вампирюга, ухватившись за косяк двери, заплетающимся языком пролепетал:
– Телепо… порити… В общем, отправляй домой, пока – ик! – не передумал, – после столь прочувствованной речи клыкастик рухнул лицом вниз и захрапел.
Лим, стоявший рядом и тоже опасно шатающийся, с превосходством протянул:
– А говорил, что с семи бутылок бургундского даже не захмелеет, – и свалился рядом.
Утро дня, когда был назначен судебный процесс, началось с трезвона будильника, того самого, столь полюбившегося тени-клептоману. У меня рука не поднималась выбросить этот раритет, но каждое утро я сожалела о своей сердобольности: звук, въедавшийся в самый крепкий сон сверлом стоматолога, я тихо ненавидела все больше и больше.
Ванна, завтрак, серое широкое платье, под которым уже не скрыть большой живот – малышу до появления на свет осталась всего пара недель, – пальто и сапоги. Машина под окном.
Дар Лиму так вернуть и не смогли, поэтому магия перемещений стала ему недоступна, а я… я просто не желала лишний раз использовать чары. Лучше уж такси, чем телепорт.
На суд шла, как на эшафот. Под ложечкой сосало, живот тянуло, руки подрагивали. Хотя слушание и обещало проходить за закрытыми дверями, у входа в зал оказалась целая толпа журналистов. От их камер и вопросов меня закрыл Лим.
Входя в светлый, просторный и безликий зал, настраивалась на долгий, изматывающий процесс. А еще бы – столько всего: сбежала из института, инсценировав собственную смерть. Убила бывшего Распределителя, пусть и защищаясь. Несколько раз вмешалась во временной поток, выдернула из своего времени Пауля и Марио (и пусть одного вернула, а пребывание второго в двадцать первом веке постфактум отстоял орден Смотрящих). Добавить к этому неоднократное сопротивление инквизиторам, взлом с проникновением, напуганного до икоты скелета дракона (костяная ящерица, увидев рев пламени временно́й воронки, потребовала расчет и уволилась с должности стража), осушенный фонтан Дворца дожей…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
