Катя помахала подруге кулаком, состроила грозную рожицу, и, подхватив чемодан, уверенно зашагала в сторону метро.
– Нет, я не хочу гоп – стопом, – закричала Инна, дочь шефа, семеня сзади. – Я точно по дороге в кого – нибудь влюблюсь. И дальше поеду с ним.
– Хватит болтать, поехали. Рискнем, нам не привыкать. Главное, держаться вчетвером и не отставать друг от друга. Катя, еще раз хорошо подумай! К Роме едем или к Лене? Денег у нас в один конец! – спросила строго завуч Нина.
Девочки возле метро окружили Катю со всех сторон, поставили руки в боки и полушутя – полусерьезно спросили:
– Слово за тобой.
Катя постояла, делая вид, что принимает решение, сделала паузу и громко сказала:
– К Лене Штоум!
Электричка неслась в метро с такой скоростью, что девочки думали, что они точно едут в никуда, да еще на последние деньги. В тот момент жизнь для них остановилась. Они ехали, молча, каждый думал о своем, и молил Бога, чтобы их хоть кто – нибудь выручил в этой неприятной ситуации. Они не хотели никого обременять своими проблемами.
Во – первых, потому что они не хотели, чтобы хоть кто– нибудь в их маленьком городке Михайловске о них судачил. Во – вторых, им хотелось, чтобы о том, что они попали в такую неприятную историю, знали они вчетвером. А в третьих, они не хотели расстраивать своих близких. Они знали, что приедут, получат зарплату и премию и отдадут долг.
– «Станция метро «Нарвская», следующая…» – услышали они монотонный голос машиниста.
– Все, Катя, тебе хана, если ты сейчас не найдешь, где живет Лена, – сказала, смеясь, Роза.
– Розочка, а ты не помнишь? Может, ты со мной тогда вещи помогала перевозить?
– Нет, я тогда была в институте, забирала документы, – сказала безапелляционно Роза.
– Ой, я не помню, где живет Лена Штоум! – сказала испуганно Катя и стала оглядываться по сторонам.
– Она не найдет, это точно, – уверенно констатировала этот факт Инна Хворостова. – Она вообще не умеет ориентироваться на местности. Я одна из вас машину вожу. Я бы сразу нашла. А Катька ни разу за рулем не сидела.
Катя стояла, смотрела через дорогу на высокие многоэтажки, потом обошла вокруг станцию метро. И, увидев Нарвские ворота, обрадовалась и быстрой походкой направилась к ним. Девочки втроем следовали за нею по пятам. Они тащили за собой свои тяжелые чемоданы с «одеждой на каждый день». А так как дней в неделе было семь, то семь тяжелых красивых костюмов лежали у каждой из них в чемодане.
– Так, – первая запричитала Инна, дочь шефа. – Я больше никуда не пойду, сейчас стану рядом с теткой, которая продает цветы, достану свои красивые костюмы и буду их продавать, потом продам и ваши. Больше нет у нас никакого другого выхода.
– Подожди, – сказала Катя. – Я уже почти вспомнила. Пойдем к Нарвским воротам. Лена с мужем придумали традицию обмывать все события своей семьи шампанским под Нарвскими воротами. Я вспомнила, каждую ту счастливую секунду, когда мы радовались новоселью! Я была такая счастливая за них! Как будто это я получила эту большую, красивую комнату в коммуналке! Пойдемте туда, я оттуда вас точно приведу к Лене домой.
Катя постояла под Нарвскими воротами с закрытыми глазами минут пять. Потом подхватила свой чемодан и уверенно направилась в одну из арок домов. Она шла очень быстро, девочки еле поспевали за нею. Они пытались ей кричать вдогонку. Пытались нервно шутить. Но Катя уже ничего не слышала, а почти бегом неслась в нужном направлении.
– Вот эта дверь. Точно эта дверь. Вернее та дверь была деревянная. А эта железная, да еще с кодовым замком, – сказала Катя удивленно.
– Вот точно не сюда пришли! – капризничала Инна Хворостова. – Катя, вспоминай!
– Да точно этот дом!
К двери подошел молодой человек, открыл дверь своим ключом, и Катя прошмыгнула вместе с ним в подъезд. Девочки остались ждать на улице и переминались с ноги на ногу от волнения и нервов, которые уже у них постепенно расшатывались. Они простояли минут десять. Дверь открылась, и вышла растерянная Катя.
– Нет, похоже, не этот подъезд, – сказала она расстроено. – Может соседний? И она пулей побежала к соседней двери.
Девочки молча и зло наблюдали за любимой подругой. Катя бегала от подъезда к подъезду и не могла вспомнить, где живет Лена Штоум.
– Черкашина, ты нас уже достала. Вспоминай, где живет Лена. Иначе, мы тебя продадим на органы. У нас не осталось выбора, – кричали замерзшие подруги.
На улице была красивая северная осень. Желтые листья лежали нежным ковром под оголившимися деревьями. Моросил мелкий холодный питерский дождик, иногда срывался с неба первый снежок, но Кате было так жарко оттого, что она, похоже, подвела своих подруг, и она, бегала от двери к двери, и уже начинала паниковать. На улице стало темнеть. Становилось страшно и неуютно. В подворотне подвывали подвыпившие жильцы, а девочки умоляюще смотрели на Катю и просили ее вспомнить, где живет Лена?
– Катя, почему ты решила, что это не Ленин подъезд? – спросила Нина.
– Потому что я помню, что у нее квартира была под номером тридцать шесть. А сейчас нет такого номера квартиры в этом подъезде.
– А на каком этаже она жила?
– На третьем, кажется на третьем, – ответила Катя.
– Так сходи и позвони на третий этаж, – сказала Нина – завуч. – Может, ты цифры забыла. Ты же с ними никогда не дружила. Ты же больше с буквами общалась.
– Ладно, а как я попаду теперь в подъезд? – спросила совсем расстроенная Катя.
– Нина нажала на какие – то цифры по памяти. Даже никто и не понял какие, но дверь, видимо, была не закрыта, и Нина легко ее открыла и пропустила туда Катю.
Катя поднялась на третий этаж, посмотрела на красивую дверь, робко позвонила, и дверь сразу открыли. На пороге стояла точная копия Лены Штоум, – ее дочь Женя.
Когда Катя увидела, что попала именно туда, куда нужно, она не поверила своим глазам. Она так обрадовалась, когда увидела красивую белокурую девочку, точную копию мамы, только цвет волос был точь в точь, как у Славика. Катя так обрадовалась, что бросилась к девочке обнимать ее и одновременно спрашивать ее:
– А где мама?
Девочка отошла в сторону. И показала рукой на женщину, стоявшую сзади. У женщины на лице была маска из огурцов. Она стояла в широком коридоре в домашнем махровом халате и тапочках. И совсем не ожидала увидеть непрошенных гостей в эту минуту.
Лена Штоум удивленно посмотрела на Катю, схватилась за сердце и воскликнула:
– Господи! Черкашина! Да я только вчера тебя вспоминала! Рассматривала наши фото, нашла, где мы втроем, – я, ты и Роза фоткались, помнишь? А сегодня ты собственной персоной здесь!
Но Катя уже ничего не помнила, она так обрадовалась, что нашла Лену, и не смогла ничего вымолвить, кроме как:
