Блэр очень удивилась, потому что Саймон терпеть не мог ходить по магазинам, обычно для него все покупала она.
— Ничего не покупал. Я заскочила перекусить в гриль-бар и встретила его там с Элизабет Коулсон. Они разговаривали о работе. Кажется, папа пытался ее уговорить стать режиссером одного из его фильмов.
Аллегра заговорила о другом: она еще не решила, будут ли у нее подружки невесты и если будут, то сколько. Рассуждая на эту тему, она вдруг заметила в глазах матери какое-то странное выражение, а когда они вернулись в гостиную, Блэр посмотрела на Саймона — снова, как показалось дочери, как-то странно. Жених и невеста просидели в гостях почти до одиннадцати часов, и все это время разговор вертелся вокруг предстоящей свадьбы. Уже уходя, Джефф случайно услышал, как Блэр тихо сказала Аллегре странную фразу:
— Тебе нужно позвонить отцу.
Аллегра кивнула, но взгляд у нее стал каким-то тревожным.
Через несколько минут они остались одни. Изнурительный вечер наконец подошел к концу. На обратном пути оба некоторое время молчали, Джефф вел машину, Аллегра сидела с закрытыми глазами, положив голову на подголовник. Первый раунд подготовки к свадьбе оказался очень тяжелым для обоих. На выезде на скоростную автостраду Джефф как бы невзначай поинтересовался:
— О чем это говорила твоя мать?
— Нам нужно было удрать в Вегас, пожениться там и по
том поставить всех перед фактом, — устало сказала Аллегра.
— Я не это имел в виду. Она сказала, что тебе нужно позвонить отцу. Как это понимать?
Аллегра не ответила. Сидя с закрытыми глазами, она притворялась спящей. Однако покосившись на нее, Джефф почувствовал, как она вся сжалась. Ничего не понимая, он нежно коснулся пальцем ее щеки.
— Эй, не надо от меня прятаться. Что Блэр имела в виду?
Кажется, он задел больное место.
Аллегра открыла глаза и посмотрела на него в упор:
— Я не хочу говорить об этом сегодня, вечер и без того был ужасный.
Оба снова замолчали, но Джефф не собирался так легко сдаваться. Ему не нравилось, что Аллегра прячется от него в свою раковину, и беспокоила ее неожиданная скрытность.
— Разве твой отец не Саймон?
Аллегра не ответила. Молчание затягивалось, Джефф догадывался, что она ищет путь к отступлению, пытается придумать способ избежать неприятного разговора. По-видимому, он затронул вопрос, о котором ей очень не хотелось говорить даже с ним. Все это время Аллегра сидела отвернувшись к окну. Наконец она печально покачала головой и проговорила:
— Мама вышла замуж за Саймона, когда мне было семь лет.
Признание далось Аллегре очень нелегко. Джефф был в
затруднении: ему не хотелось ворошить старые тайны, но он собирался жениться на Аллегре и хотел ей помочь всем, чем сможет.
— Я и не знал, — осторожно сказал он.
— Мой так называемый настоящий отец живет в Бостоне, он врач. Я его ненавижу, и он меня тоже. — Она наконец повернулась к Джеффу и посмотрела ему в глаза. Чувствуя, как нелегко ей говорить, Джефф решил прекратить расспросу. Он просто еще раз нежно дотронулся пальцем до ее щеки, а когда пришлось остановиться на красный свет, наклонился к ней и поцеловал.
— Аллегра, что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала: я здесь, с тобой, и я тебя люблю. Больше никто не причинит тебе боли.
У нее выступили слезы на глазах. Когда Джефф наклонился, чтобы ее поцеловать, Аллегра прошептала:
— Спасибо.
Остаток пути до дома они провели в молчании.
В это время в Бель-Эйр Стейнберги уже поднялись в свою спальню. Поглядывая на Саймона, который развязывал галстук, Блэр взяла в руки глянцевый журнал и притворилась, что читает.
— Я слышала, ты сегодня встречался за ленчем с Элизабет Коулсон, — холодно сказала она, взглянув на мужа. — Я думала, что у тебя с ней все кончено.
— У меня с ней ничего и не начиналось, — тихо ответил Саймон.
Расстегивая на ходу рубашку, он прошел в ванную, но услышал, что Блэр идет за ним. Он повернулся к ней, и Блэр посмотрела ему в глаза, сверля его взглядом.
— Я же тебе говорил, у нас чисто деловые отношения.
Саймон сказал это очень спокойно, но увидел, как у нее
поникли плечи. Блэр вдруг снова почувствовала себя старухой. Он остался таким же красивым, как и раньше, и он обедает в кафе со спутницей, которая по возрасту годится ему в дочери. А она поблекла, увяла и вообще не чувствует себя женщиной. У нее все в прошлом, даже в профессиональном плане, и вот теперь она стала матерью невесты, а скоро станет тещей. Блэр почувствовала себя древней старухой.
— И над чем же ты с ней работал в Палм-Спрингс? — тихо спросила она.
Саймон повернулся к ней спиной.
— Не надо, Блэр. — Он не собирался снова играть с женой в игры, в последнее время они и так занимались этим слишком часто. — Мы просто разговаривали, вот и все. Мы с ней друзья. Прошу тебя, Блэр, ради нас обоих оставь это, хотя бы такую малость ты должна ради меня сделать.
— Я ничего тебе не должна. — Глаза Блэр наполнились слезами, она круто повернулась и вышла из ванной. Но потом посмотрела на него через плечо в открытую дверь. — Ты предложил, по словам Аллегры, ей вместе снять фильм?
— Это я ей сам сказал. Мы просто разговаривали и все. Элизабет возвращается в Англию.
— А ты? Ты будешь снимать следующий фильм в Англии?
— Нет, следующий фильм я снимаю в Нью-Мексико.
Саймон медленно вышел из ванной, подошел к жене и обнял ее.
— Блэр, я люблю тебя и хочу, чтобы ты это знала. Прошу тебя, давай больше не будем об этом… Нам обоим станет только больнее.
Но Блэр хотела, чтобы ему было больно, чтобы он страдал так же, как страдала она, узнав, что полгода назад у него был роман с Элизабет Коулсон. Саймон был очень осторожен, никто ни о чем не догадывался, но Блэр все знала. Она узнала правду совершенно случайно, когда кто-то из знакомых сообщил ей, что видел Саймона и Элизабет в Палм-Спрингс. Говоривший ни о чем не подозревал, но Блэр сразу догадалась, что происходит. Стоило ей услышать, что ее мужа видели с другой женщиной в Палм-Спрингс, как у нее по спине пробежал холодок. Конечно, Саймон все отрицал, но когда на каком-то приеме Блэр несколько минут понаблюдала за тем, как он разговаривает с Элизабет, у нее не осталось сомнений. Саймон и Элизабет держались как мужчина и женщина, которые по ночам в постели делятся друг с другом всеми своими секретами. Она снова попыталась узнать правду у Саймона, но тот ничего не сказал. Однако Блэр сердцем чувствовала неладное.
Аллегра об этом ничего не знала, Блэр не рассказала никому. Она просто носила все в себе, а душа болела, и сегодня, когда Аллегра сказала, что видела их вместе, боль вспыхнула с новой силой.
