Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
Где-то рядом неожиданно тоненько тренькнула струна лютни, а затем полилась неторопливая, плавная мелодия и зазвучали слова прекрасной баллады:
Одной мечтой руководимы —
Отвоевать Господень крест,—
Отплыли утром паладины,
Оставив дом, родных, невест.
Их провожали дамы сердца,
Даря заветный талисман,
Что защитит от иноверца,
Спасет от смерти и от ран.
Под торжество любви напева
Скатилась по щеке слеза,
Вручила другу перстень дева,
Чтоб помнил он ее глаза.
Во имя веры и обета
Сражался юный паладин,
Провел в походе он три лета,
Он видел Иерусалим.
И каждый день средь боя ада,
Средь крови, смерти на краю
Он помнил – ждет его отрада
И шлет ему любовь свою.
А по ночам он отстраненно,
Вновь зарывая чей-то труп,
Мечтал лишь о глазах влюбленных,
Сиявших, словно изумруд.
Он возмужал, покрыли раны
Его лицо, как ствол корой,
И называли ветераны
Его торжественно – Герой.
Погибло много безвозвратно —
Те рыцари попали в рай,—
Он был средь тех, кого обратно
Господь вернул в родимый край.
Весь трепеща от нетерпенья,
Скакал Герой под отчий кров:
Он мыслью торопил мгновенье
Обнять ее – свою любовь.
Остановить его не смели,
Он на порог шагнул ногой…
Она – пред ним, она – в постели.
Вернулся он… А с ней – другой…
Он даже с смертью не боялся
Встречаться без друзей, один,—
Перед изменой растерялся
Любви и веры паладин,
Сражен ударом подлым в сердце.
Здесь не помогут щит и меч —
Пускай бы лучше иноверцы
Главу ему срубили с плеч.
И с высочайшего утеса
Скатился перстень, как слеза,
Прибрежной пены след белесый
Стер в памяти ее глаза.
Коль нет в душе любви порыва,
Пусть станет смерть всему концом,—
Так паладин шагнул с обрыва
В пучину вод… Вслед за кольцом…
– Дагмара, любимая моя,– красивый мужской голос заглушил печальную романтическую историю,– умоляю тебя, не рискуй так неосмотрительно, сойди со стены!
Я резко повернулась, неустойчиво балансируя на хрупких каблучках гишпанских сафьяновых туфелек.
Передо мной стоял сам Влад Дракула, живой и ослепительно привлекательный. Цепеш протянул руки, желая снять меня со стены, его холеное лицо исказила гримаса страха. Он боялся за меня. В это же самое мгновение я испытала сильный укол боли в области виска, принесший осмысление: я – княгиня Дагмара, прозванная Золотой Волчицей, родная сестра венгерского короля Матиаша Корвина, законная супруга Дракулы, мать двоих его малолетних сыновей. Воспоминание стало мучительным, вернув неутихающую горечь утраты.
– Ты,– гневно прорычала я,– ты – изверг! Ты отказался от мирного соглашения с боярами, и поэтому они беспощадно убили заложников – двух наших сыновей!
– Милая! – Дракула продолжал подходить маленькими, незаметными шажками, видимо прикидывая, как бы поудачнее стащить меня с опасного постамента.– Я тоже скорблю об их участи, но поверь – месть моя будет страшна. Никто из отступников не избегнет казни. Мы же с тобой еще очень молоды, у нас родятся новые дети!
– Чудовище! – обличающе выкрикнула я и отступила еще дальше, остановившись на самом краю стены, непосредственно над пропастью.– Клянусь, никогда более не взойду я на брачное ложе с таким коварным и жестоким человеком, как ты. Я предпочту умереть!
– Нет, любимая.– Дракула торжествующе рассмеялся.– Враги обложили нас, как волков в западне, но мы не умрем. Вот это,– он вынул из-за пояса изогнутый кинжал,– и есть Зуб дракона, наш фамильный клинок, напоенный кровью самого Христа, дарующий вечную жизнь! Приди же в мои объятия, бесценная супруга! – Влад оперся коленом о каменную кладку стены и ухватился за скользкий, шелковый подол моего платья. Я возмущенно отшатнулась от него, протестующе изогнув свой тонкий стан. Кончик моей косы попал под каблучок туфельки, я неловко взмахнула руками и потеряла равновесие…
– Нет, Дагмара! – дико и обреченно кричал Дракула.– Не покидай меня, любимая!
Я падала...
Ветер свистел у меня в ушах, а каменные валуны на берегу Арджеша приближались до тех пор, пока не придвинулись совсем вплотную…
Я вздрогнула и подняла мокрые от слез ресницы... Тут же выяснилось, что я лежу на груди Дракулы, прижавшись своей теплой щекой к холодной щеке немертвого воеводы. На губах Цепеша играла нежная, трогательная улыбка…
– Ника, что с тобой? – Алехандро потряс меня за плечо, оттаскивая от гроба.
Я поднялась на ноги. Кинжал Зуб дракона остался крепко зажатым в моей правой руке. Я испуганно вскрикнула и попыталась избавиться от столь неожиданного подарка, вернув его законному владельцу. Но я суетилась напрасно, ибо ладони Дракулы, перекрещенные и крепко прижатые к бархатному кафтану, отторгли проклятое оружие, не пожелав принять его обратно.
– Не надо! – торопливо предостерегла меня Элкида.– Если наш прародитель подарил тебе свой талисман, значит, в этом скрыт какой-то потаенный смысл, пока не доступный нашему пониманию.
– Потрясающе! – восхитился Алехандро, вынимая у меня из рук изогнутый клинок.– Подобное оружие всегда изготовляется в единственном экземпляре и наделяется именем. Кто мог выковать подобное чудо?
– Ну, насчет чуда – это ты правильно подметил! – Айм водил над кинжалом датчиком портативного анализатора.– Определить истинный возраст этого оружия вряд ли возможно. Когда я пытаюсь запросить хотя бы примерную дату его создания, шкала хроноспектрального анализа начинает щелкать как безумная и выдает лишь кучу нулей. Боюсь, этот клинок относится к глубоко дохристианскому периоду: посмотрите на выгравированный на его ножнах орнамент... Помнится мне из курса древних религий, что к изображениям драконов очень тяготел сам великий Аттила!
Я присвистнула:
– Думаешь, его отковали по приказу Аттилы?
– Не исключено.– Хронобиолог осторожно извлек клинок из ножен и показал мне рукоятку, выполненную в форме головы дракона с глазами из крупных кроваво-красных рубинов.– Обрати внимание на ее странную форму, воспроизводящую крест, и отверстие на оголовье. Оружие явно имеет ритуальный смысл и предназначается для ношения на шее.
– Но ведь крест и есть символ веры во Христа,– вмешался Феникс.
Айм поморщился в своей излюбленной высокомерно-брезгливой манере:
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 115
