Ниель стонет, когда моя рука проскальзывает ей между ног. Ее пальцы теребят пуговицу на моих штанах.
И тут я обмираю, услышав:
– Привет-привет!
Падаю на Ниель, пытаясь закрыть ее своим телом. Она охает от неожиданности.
– Эрик! – восклицаю я, глядя на него поверх диванного подлокотника.
– Что это ты делаешь? – спрашивает он и ставит сумку на пол. Смотрит на меня, и глаза у него понимающе округляются. – Ой, блин! – И тут же начинает хохотать. Мне хочется его удавить. – Извините, ребята.
Мой сосед подходит ближе, прищуривается:
– Привет, девушка с озера! А я тебя там не сразу и разглядел.
– Эрик! Какого хрена?! – ору я.
– Здравствуй, Эрик, – выговаривает Ниель с усилием.
Это, должно быть, оттого, что я навалился на нее всем своим весом, но я ни за что не сдвинусь, пока Эрик не уберется отсюда к чертовой матери.
Он смотрит на нас, качает головой и тяжело вздыхает:
– Я так подозреваю, что ты вряд ли спал в моей комнате. Что, неужели ни одной ночи?
– Да что ты встал тут!
– Класс, – бормочет он. – Теперь я должен Рей двадцать баксов.
– Вы поспорили на… Слушай, может, позже поговорим?
– Да, Эрик. А то он меня сейчас совсем раздавит, – задыхаясь, жалуется Ниель.
– Извини, – говорю я и целую ее в лоб.
– Ты права. Там, кажется, не очень-то удобно, – замечает мой сосед и приглядывается, склонив голову набок.
– Эрик, блин! – ору я. – А ну исчезни! Уйди ты к себе в комнату хоть на пять минут. Пожалуйста!
– Уже иду. – Он забирает свою сумку и издевательски медленным шагом удаляется к себе.
Едва услышав, как хлопнула дверь, я слетаю с дивана, хватаю футболку, через голову натягиваю ее на Ниель и пытаюсь продеть ей руки в рукава.
– Э-э-э… Кэл, вообще-то, я и сама могу одеться, – говорит она и садится, а я прикрываю подолом футболки ее красные трусики.
– Да… извини. Я просто не знаю, чего ждать от этого типа: вдруг он через пять секунд обратно припрется, – объясняю я.
Ниель смеется, встает, поправляет футболку:
– Я все равно как раз хотела сходить прогуляться. А вы пока пообщайтесь.
– Ну, сейчас я ему пенделей навешаю.
– Ты же не любишь драться, – говорит она, наклоняется, целует меня и скрывается в спальне.
* * *
– От Райчел ничего не слышно? – спрашивает Рей, когда я беру трубку. – Она так и не объявилась?
– Нет пока. Но может, просто сообщение не дошло или не записалось на автоответчик как следует, там у Зака сигнал никакой, – говорю я и закрываю ноутбук. – Попробую еще разок дозвониться.
– Э-э-э, а Ниель там? – неуверенно интересуется Рей. – Она почему-то на мои эсэмэски не реагирует.
– Для Ниель это нормально, она вообще не особенно жалует гаджеты, – поясняю я. – Нет, сейчас ее нету, погулять пошла. А что?
– Хм, да так, ничего, – уклончиво отвечает Рей. – Просто мы тут с ней переписывались кое о чем… – Голос у моей подруги какой-то странный.
– Вы с Ниель переписывались? – Внезапно я испытываю странную ревность: я-то сам с Ниель ни разу даже не поговорил по телефону с тех пор, как она позвонила мне с глазурного дерева. И то для этого ей пришлось напиться. – И о чем, если не секрет?
С минуту Рей молчит. Я уже начинаю нервничать. Она же никогда от меня ничего не скрывает.
– Эй, ты здесь?
– Я пару недель назад ходила на собеседование в Университет Беркли, – выпаливает Рей.
Теперь я умолкаю – просто настолько ошеломлен, что ничего выговорить не могу.
– Я знала, Кэл, что ты будешь злиться, – говорит она. – Потому-то и не хотела тебе пока ничего рассказывать, ведь еще точно не известно, примут меня или нет.
– Я не злюсь, – торопливо отвечаю я. – Просто не ожидал. Почему ты не сказала мне, что подала документы? – На самом деле мне хочется спросить, почему она рассказала об этом Ниель.
– Ты же думал, что я буду учиться в Креншо, вместе с тобой.
– Рей, я хотел, чтобы ты поступила в Креншо, только если тебе самой этого захочется. А не потому, что я тут учусь. – Вообще-то, если смотреть на вещи реально, я понимаю, что это и была для нее единственная причина выбрать Креншо, но мне не приходило в голову отговаривать подругу… до сегодняшнего дня. – Беркли для тебя – это отличная возможность. Я бы страшно разозлился, если бы ты ради меня упустила свой шанс. Я ведь желаю тебе счастья, Рей.
– Спасибо, – тихо говорит она.
– А когда будет известно, приняли тебя или нет?
– Только через две недели, – вздыхает она. – Сил уже нет ждать.
– Так ты за этим искала Ниель? – спрашиваю я.
Стыдно признаться, но мне как-то не по себе от того, что они общаются напрямую. Должно быть, дело тут в том, что я хочу защитить Ниель и… опасаюсь, как бы Рей не ляпнула что-нибудь такое, отчего все разлетится вдребезги.
– Ну, в основном. Так когда ты с ней поговоришь, Кэл? У тебя всего неделя осталась, – настойчиво напоминает она.
Надо отдать Рей должное: с тех пор как мы с ней встречались на Рождество, она ко мне больше с этим не приставала.
Я вздыхаю и катаю по столу ручку.
– Никогда, – признаюсь я.
– Что?! – переспрашивает Рей, повысив голос.
– Если ты считаешь, что должна рассказать обо всем моей маме, то вперед. Но я не могу расспрашивать Ниель о том, что с ней случилось. Пойми, Рей, не могу я делать ей больно.
– Почему больно? – недоумевает Рей.
Я потираю лоб ладонью:
– Она не хочет вспоминать прошлое. Что бы там ни произошло, она не зря вытеснила это из памяти. Я не буду заставлять ее вспоминать только потому, что мне нужно знать. Тем более что мне это, по большому счету, вовсе и не нужно.
– Ну и глупости ты несешь! – возмущается Рей.
– Может быть. Но нам осталось провести вместе всего неделю, и эту неделю я буду жить, как хочу.
– Понятно, Кэл: ты с ней переспал, – стонет Рей, как будто в этом все дело.
– Это тут ни при чем, – огрызаюсь я. – Просто я о ней беспокоюсь.
– Ты любишь ее, – решительно поправляет Рей.
– Да ничего подобного, – инстинктивно защищаюсь я, но тут же умолкаю.
Минуту мы оба молчим.
– Тебя ждет паршивая жизнь, Кэл. Поверь, все будет еще хуже, когда ты уже не сможешь прятаться от того, что она скрывает.
Я с тяжелым вздохом откидываюсь на спинку стула. Голова кружится.
