— Дашка, б… продажная, выходи, курва! — злоумышленник с перекошенным от ненависти лицом повернулся в сторону «аквариума» и, заметив за открытыми дверями капитана с ребенком на руках, направил на них оружие. — Выходи, тварь, а то выбл…ка твоего положу. С ментом вместе!
— Эй, парень, опусти ружье, — Кузьмич попытался отвернуться от нападающего, прикрывая собой маленькое тельце. — Не балуй!
Выбежавшая из умывальника женщина бросилась к ребенку и, выхватив его из рук капитана, скрылась за спасительным выступом стены. А Кузьмич грузно потянулся к кобуре:
— Положи ружье. Тебе же сказано…
— Назад! — Нертов едва успел, как некогда его учили инструкторы-телохранители в институте безопасности, сбить капитана с ног, упав сверху. — Лежать!
Последнее приказание Кузьмичу слилось со звуком второго выстрела, и пуля-турбина двенадцатого калибра впечаталась в стену. Как раз в том месте, где перед тем стоял дежурный.
— У него нет патронов! — Нертов вскочил и бросился к нападавшему, до которого было несколько метров.
Но тот, даже если и был пьян, то оказался очень проворен. Мгновенно бросив бесполезное оружие в сторону Алексея, что на миг задержало юриста, детина выхватил из-за пояса гранату и выдернул предохранительное кольцо. В тот момент, когда сознание нападавшего уже меркло от нанесенного в голову удара Алексея, граната отлетела в сторону «аквариума»…
* * *
— Не подходи, су-ука! Зарежу! Ее зарежу! — кричал Толик, прикрываясь телом заложницы и медленно отступая к дверям.
— Все, успокойся, тебя никто не трогает, — Федоров попытался осторожно отодвинуть стол, но преступник лишь плотнее приставил нож к шее: — Зарежу-у!
Федоров замер. А Толик, увлекая за собой тоненько сипящую тетушку, начал пятиться к входной двери. Он не заметил, что дверь открылась, и в проеме показался оперуполномоченный Филипп Санькин, причинивший столько неприятностей своему коллеге — «территориалу». И сегодня, приехав в РУВД, Филя хотел продолжить работать по «делу Нертова», но именно в это время в дежурную часть позвонил участковый, передав информацию об убийстве и о том, что Федоров считает необходимым вызвать следственную группу.
Санькин, словно почуяв дичь, поймал у РУВД желающего подзаработать частника и, махнув у него перед носом удостоверением, потребовал: «На Замшина, быстро!» Теперь же, добравшись до места, Филипп сразу попал в переделку. Увидев, что какой-то мужчина приставил нож к горлу старушки и растерянного Федорова, Санькин рванулся вперед. Он надеялся, что сумеет схватить преступника за руку, отведя ее от горла потерпевшей. А тут, глядишь, и оперативник на помощь подоспеет.
Тщедушный Филя рассчитал почти что правильно, и ему удалось повиснуть на руке Толика, сжимавшей нож. Только наркоман оказался сильнее бывшего инженера и, оттолкнув старушку, стряхнул Санькина со своей руки, а затем нанес ему сильнейший удар острием клинка снизу под ребра.
Филипп на миг задохнулся от боли и поэтому не смог крикнуть, предупредить коллегу: преступник — явный подельник Нертова. Тогда он попытался прикрыть рану рукой, но и на это не хватило сил. Умирая, он медленно сполз по стене на пол, так и не дотянувшись до груди, на которую, пульсируя, вытекала кровь из пробитого сердца…
* * *
В тот момент, когда сознание детины уже меркло от нанесенного в голову удара Алексея, граната отлетела в сторону «аквариума».
Прыгая назад, к прозрачным дверям, Нертов, словно в замедленной съемке видел широко открытые от ужаса глаза женщины, прижимающей к себе ребенка, безуспешно пытающегося подняться тучного капитана и гранату, плюхнувшуюся на пол рядом с так и несъеденным бутербродом, заботливо собранным женой Кузьмича, отправлявшей супруга на дежурство.
Алексей успел упасть на гранату до взрыва. «Почему меня не было тогда рядом с Митей и Ниной?.. А эти, слава Богу, выживут…» — подумал он о женщине с ребенком в последнюю секунду перед тем, как десятки осколков должны были растерзать его тело.
* * *
Выдернув нож из тела оперативника, Толик, не раздумывая, бросился на лестничную площадку. Но путь вниз был отрезан: оттуда поднималось несколько человек, среди которых виднелась фигура местного участкового. Толик хотел было бежать в другую сторону, но дверь квартиры Бернштейна открылась и в ее проеме показалась фигура милицейского сержанта.
— Назад! Всех порежу! — заорал наркоман, выставив перед собой огромный клинок. Но тут он увидел, что и участковый, и сержант потянулись к своим кобурам, а один из людей в штатском уже выхватил пистолет из-под пиджака. — Не возьмете, менты поганые! — Толик со всей силы швырнул нож вдоль по лестнице, стараясь попасть в участкового, но промахнулся. — Не возьмете! — выкрикнул он еще раз и, перемахнув через перила, бросился с четвертого этажа в лестничный пролет.
Застывший на площадке с пистолетом в руке, Федоров услышал лишь крик летящего в небытие Толика, а затем, подбежав к пролету, увидел и его самого, нелепо распростертого на далеком бетонном полу…
Когда приехала «скорая», врач лишь уныло развел руками, взглянув на тело Санькина:
— Это, извините, не по нашей части, — и отправился к находившейся в полуобморочном состоянии старушке, чтобы сделать ей укол камфары.
* * *
— А эти, слава Богу, выживут… — подумал Алексей о женщине с ребенком в последнюю секунду перед взрывом.
Но взрыва не последовало ни через положенные четыре секунды, ни через тридцать, ни через минуту. Взрыватель почему-то не сработал, хотя мог щелкнуть в любой момент.
Осторожно повернув голову в сторону дежурного, Нертов прошептал, чтобы тот быстро вывел куда-нибудь подальше женщину с ребенком и убирался сам.
— А ты? — Кузьмич, встав на четвереньки, начал осторожно подниматься, будто это под ним, а не под кем-то еще находилась граната. Потом засуетился и добавил: — Я сейчас, только выведу и вернусь.
— Лучше скажи, куда окно выходит из дежурки? — прохрипел Нертов. — Выгляни, не бродит ли там кто, затем прячься за углом и оттуда мне крикнешь.
Кузьмич закивал головой и поспешил к выходу. Через некоторое время Алексей услышал далекое: «Никого-о не-ет!» Он выхватил из-под себя гранату, в два прыжка преодолел расстояние к месту, откуда можно было достать окно, со всей силы кинул гранату в стекло, а сам присел, перекатившись поближе к стене. Через мгновение на улице грохнул взрыв, и посыпались осколки из оставшихся окон.
Алексей направился к выходу, около которого лежали сержант и прапорщик. Оказалось, за первого можно не беспокоиться — голова была цела. Что же касалось сотрясения мозгов, то «были бы они у тебя — обязательно сотряслись, — неприязненно подумал Нертов, пару раз хлопнув Гену по щекам. — Но и так скоро оклемаешься». И правда, сержант застонал и, приоткрыв глаза, тупо уставился на задержанного.
— Не волнуйся, земляк, я уже позвонил, — заверил тот помдежа и направился в сторону безвольно привалившегося к стене прапорщика.
