– Спасибо тебе...
Когда Кэролайн увидела подъехавшую к дому машину, ее сердце сильно забилось, предчувствуя что-то очень важное. Потом она увидела Джейсона Коула, открывавшего пассажирскую дверь. Оттуда появилась молодая женщина с золотистыми, кудрявыми волосами, и Кэролайн чуть не, заплакала от радости.
Открыв дверь перед светловолосой незнакомкой, она едва сумела прошептать:
– Боже... Холли!
– А вы... Кэролайн? – осторожно спросила та.
К Кэролайн наконец вернулся дар речи, и она сказала
– Да, меня зовут Кэролайн. Я очень люблю вашего отца и готова была жизнь отдать за этот момент... за момент вашего возвращения, Холли! – Едва справляясь с горячими слезами счастья, она показала рукой в сторону двора: – Он там, Холли... Он в конюшне... Идите к нему!
В конюшне пахло свежим сеном. Этот запах мгновенно перенес Холли в далекое детство, когда отец приводил ее в конюшню, чтобы она могла погладить бархатную морду пегого пони.
Лоренс стоял у дальнего стойла, ласково разговаривая с лошадью. Холли тут же вспомнила чудесное ощущение от прикосновения к мягкому бархату лошадиной морды.
– У нее такой мягкий нос, – вслух произнесла она чудом всплывшую из глубин памяти детскую восторженную фразу.
Сильная спина Лоренса напряглась и замерла. С самого утра он думал и говорил. о своей пропавшей дочери, и вот теперь, когда он зашел в конюшню проведать больную лошадь, к нему явился ее призрак и даже заговорил с ним, повторяя давние детские слова. Лоренс нисколько не испугался призрака, но его смутил не совсем знакомый голос. Этот голос принадлежал не девочке, но молодой женщине.
Он резко повернулся...
Перед ним стояла его златокудрая дочь!
– Папочка! – выдохнула она по-детски и залилась слезами счастья.
Они медленно прошли через цветущий луг и уселись на пригретую солнышком зеленую травку на берегу ручья.
Здесь, среди дурманящего аромата луговых цветов и тихого плеска голубых волн прозрачного потока, Холли и Лоренс рассказывали друг другу о своей жизни, интуитивно стараясь не говорить о том, что могло причинить боль.
Лоренс рассказывал, как стал ветеринаром, о том, как недавно принимал роды у Кати, о чудом – выжившем ее последнем щенке и, в конце концов, о своей любви к Кэролайн. Но он не сказал Холли ни слова о семи годах мучительного плена во вьетнамских джунглях. Не рассказал он ей и о том, как многие месяцы в отчаянии бродил по улицам разных городов в тщетной надежде отыскать пропавшую дочь, как при виде девичьих золотых волос у него начинало бешено колотиться сердце и каким горьким было разочарование, когда он понимал, что это опять не Холли...
А Холли рассказала отцу? как стала писательницей, о том, что живет теперь среди дикой северной природы на Аляске. Но она не сказала отцу ни слова о тех страшных годах, когда она не жила, а существовала и выжила только потому, что создала для себя вымышленный мир счастья и добра.
Она не сказала ни слова отцу о том февральском вечере, когда обезумевший Дерек расправился со всей семьей, хотя Лоренс осторожно предлагал ей поделиться своими переживаниями, чтобы облегчить боль воспоминаний. Благодаря Джейсону Холли уже сумела выговориться и выплакать свое горе, поэтому не хотела теперь обрушивать на плечи отца новую боль и новые страдания. Она только сказала, что все произошло очень быстро.
Эта была правдой, хотя для маленькой Холли те страшные минуты показались вечностью.
В разговорах прошло несколько часов, но ни Лоренс, ни Холли даже не заметили, как пролетело время.
Когда они уже подходили к дому, им навстречувышла Кэролайн. В ярких лучах полуденного солнца ее волосы отливали медью, изумрудные глаза сияли счастьем, но где-то в самой глубине мерцали искорки неуверенности и сомнения.
– Отец сказал, что вы собираетесь пожениться, – приветливо улыбнулась ей Холли – Я очень рада за вас обоих.
– Спасибо – с облегчением выдохнула Кэролайн. – Я тоже очень рада этому.
– И я! – подхватил с улыбкой Лоренс.
– Джейсон видел, как вы оба вышли из конюшни и направились к ручью, а потам уехал. Он сказал, что ему нужно срочно вернуться в Лос-Анджелес – сказала Кэролайн.
– Понятно! – пробормотала Холли, явно расстроенная этим сообщением.
Но перед отъездом он просил меня передать тебе вот эти номера телефонов, – торопливо добавила Кэролайн, доставая из кармана листок бумаги и протягивая его Холли. – Эта его домашний телефон, а это – служебный. Он сказал, что весь уик-энд пробудет дома, а на работе его можно будет застать в понедельник с утра до трех часов дня, а потом он улетит в Даллас.
Холли взяла протянутый ей листа к бумаги, и на ее лице появилась озабоченное выражение.
– Холли, Джейсону очень хотелась, чтобы ты позвонила ему, – осторожно проговорила Кэролайн и про себя добавила: «И он очень боялся, что ты этого не сделаешь». – Должно быть, он уже прилетел в Лос-Анджелес. Если хочешь, можно позвонить ему домой прямо сейчас. Тебе никто не помешает.
– Ват именно! – подхватил Лоренс, – Мы с Кэролайн как раз собирались пойти проведать нашу пациентку в конюшне. Так ведь, Кэролайн?
– Разумеется!
– Спасибо – потупилась Холли, – Но я позвоню Джейсону позже.
– Она не станет звонить ему, – со вздохом сказала Кэролайн спустя много часов, когда была уже полночь.
Они с Лоренсам молча лежали в постели, вспоминая все невероятные и волнующие события дня.
Холли предоставили просторную и уютную комнату, которая ждала ее так много лет! Возможно, Холли тоже не спалось после треволнений дня. Кэролайн потихоньку положила листок с телефоном Джейсона прямо на ночной столик рядом с ее кроватью и поставила туда же телефонный аппарат.
– Мне кажется она любит его, – пробормотал Лоренс.
– С чего ты это взял? – лукаво улыбнулась Кэролайн, любящими глазами глядя на Лоренса. – Ведь ты даже ни разу не видел их вдвоем!
– Не видел, но, как только речь заходит о нем, ее лицо преображается. Она любит его, но что-то ей мешает признаться в этом и ему, и самой себе.
– Пожалуй, ты прав, – вздохнула Кэролайн. И он тоже любит ее, очень любит... Но, как и ты, понимает, что ей что-то мешает. Поэтому-то он и боялся, что Холли так и не позвонит ему.
– Неужели мы допустим, чтобы это случилось?
– Ни за что!
Ближе к полудню Кэролайн суетилась на кухне, готовя легкий обед. Вошедший на кухню Лоренс сделал ей знак, и она с загадочным видом вышла, оставив его наедине с дочерью.
Через некоторое время она вернулась на кухню, таинственно улыбаясь.
– Мы с Кэролайн приняли важное решение, – пояснил Лоренс удивленной Холли.
