Сначала он не слышал никакого шума. Потом забурлила вода.
— Трипод уходит, — подумал он.
И он еще подождал.
Глаза его проникали в темноту, и он изучал заранее глазами, каким образом он взберется на кручу. В то же время мысли его витали далеко.
— Ксаверия спасена, а также два пленных кефала. Подводная лодка могла погрузиться вовремя. Великолепно.
— На Франке Ксаверия, Клептон, Фламмарион, Дамприх и этот симпатичнейший Реклю сумеют разговориться с Марсианами. Моя цель достигнута. Дело теперь в том, чтобы жить и ждать с осторожностью, не поддаваясь слабости.
Ждать, чего?
Что они сделают, чтобы его найти?
— Самое возможное, — сказал он себе, — это что подводная лодка придет сюда исследовать берега… Разве только Фламмарион заставит кефалов понять себя и выговорить при их посредстве перемирие, которое позволит им отыскать меня…
Пока эти мысли бродили у него в голове, он карабкался на кручу, помогая себе руками, животом и ногами… И став наверху обрыва, он потирался и встряхивался.
Потом он пробормотал:
— Ждать это глупо… В конце концов я же вооружен. Я вижу в темноте… Почему бы мне не вернуться к прогалине?.. Трипод, который опрокинул мой трипод, должен быть там… что если посмотреть… это должно быть любопытно…
Он вынул из кобуры револьвер с электрическими пулями и проверил механизм.
— Да, так хорошо… В конце концов, если Ксаверия пришлет мне подводную лодку, она не придет раньше, как через час, или два. У меня есть время. Я успею вернуться!
Он положил револьвер в кобуру, повернулся спиной к берегу и большими шагами пошел в лес.
Новая мысль пришла ему в голову:
— Что, если бы мне удалось захватить какого-нибудь двуногого, чтобы хорошенько рассмотреть это животное… То, что я узнаю, может быть мне полезно.
И он снова пустился в путь.
Он остановился и спрятался за дерево.
В двадцати шагах от него группа людей окружала костер. Их было пятнадцать. Одни лениво прислонились спиной к стволам деревьев; другие разлеглись на животе и смотрели на пламя, прижмурив глаза; третьи, сидя на карточках, грели руки. И шум голосов, ясно слышимый, указывал на то, что эти люди говорили между собой.
— Люди, нет!
Когда прошла минута первого удивления, Сэнт-Клер увидел, что перед ним была группа двуногих кормильцев.
— Двуногие? — подумал он. — И они говорят. Но тогда, но тогда…
Но вскоре он овладел собой.
— Вперед, — сказал он… Я хочу все знать!
Несомненно, двуногие говорили между собою спокойно, как это делали бы на земле туристы, отдыхающие у костра.
Их голоса были до странности гортанны и низки. В их досаде не было оживления; иногда они делали спокойный жест руками. Их язык своими созвучьями слегка напоминал немецкий.
— Они разговаривают!.. Это существа, похожие на людей, люди, выродившиеся или остановившиеся в своем умственном росте… В продолжение веков тело их роковым образом изменялось, смотря по условиям их жизни.
Некогда, в отдаленные века, одна раса населяла планету Марс. Потом мало помалу богатые и могущественные, аристократы этой расы, взяли над народом власть. Сначала, без сомнения, сильные сделали слабых своими рабочими рабами. Потом, благодаря прогрессу в науках на Марсе, рабы стали бесполезны с точки зрения рабочих рук. В то же время физические условия сильных изменились применительно к их умственному прогрессу. Марсиане высшей расы стали, благодаря прогрессивным изменениям, кефалами. В то же время Марсиане низшей расы, благодаря противоположным изменениям, упали до степени двуногих кормильцев.
— Люди! Это люди низшей расы! — подумал Сэнт-Клер.
Тихо, бесшумно, он сел на землю. Затем медленно скользя, он приблизился к кругу двуногих.
Вскоре он оказался около одного из них, сидевшего на корточках.
Тогда он решил не двигаться более и стал ждать.
— Который из них увидит меня первый?
Это был его сосед слева, лежавший на боку.
Этот двуногий сначала увидел две ноги, обутые в сапоги.
Он вытаращил глаза, задрожал, вскочил одним прыжком и закричал:
— Ок!
— Ок! — поспешил повторить Никталоп, подражая интонации и акценту двуногого.
Все двуногие повернули головы, встали и исчезли за деревьями, испуская сдавленные «ок»!
Сэнт-Клер повторил:
— Ок! — и не двигался.
Прошло несколько минут. Никталоп положил в огонь сухие ветки, задвигал ногами, улегся на живот, затем поднялся и сделал по направлению к двуногим жест рукой повторяя:
— Ок! Ок!..
И они подошли и стали по другую сторону огня. Среди них нашелся один более храбрый.
Потом двое других вместе, потом еще один и наконец все остальные. Их было шестнадцать.
Тогда Сэнт-Клер протянул руку над костром.
И велико было его счастье, когда он увидел, что первый двуногий, приблизившись, сделал шаг вперед, открыл руку, пять пальцев которой, соединенные перепонкой, оканчивались толстыми когтями…
Но в эту минуту сноп яркого света прошел по диагонали между человеком и двуногим и раздалось странное «Улла»!
Сэнт-Клер повернул голову.
Между деревьями быстро пробиралась двигающаяся змея, на которой сидело двое кефалов.
Никталоп не колебался. В эту минуту ему нужно было завоевать двуногих, которые нерешительно смотрели на него своими овечьими глазами.
Поэтому он быстро вытащил револьвер, прицелился и четыре раза выстрелил в кефалов… Он целился в их огромные черные глаза. Разрывные пули взорвались. Электрический заряд убил обоих кефалов и они упали…
Быстро Сэнт-Клер вскочил на змею, тронул коммутаторы, привел змею в движение и остановился как раз у костра.
И с мягким жестом, обращаясь к двуногим, он крикнул, смеясь всем лицом:
— Ок!
XIV
Тревоги Дамприха
— Алло, Алло! Сколько глубины? — спросил Дамприх, нагибаясь над телефонной трубкой, соединявшейся с нижней каютой.
Телефонограф отвечал:
— Двадцать саженей.
— А берег?
— Едва в десяти саженях от водореза.
— Четверть поворота направо!
И минуту спустя, когда подводная лодка повернулась:
— Алло! Алло! Сколько глубины?
— Шесть сажень… Алло!..
— Слушаю!
— Четыре сажени…
— Еще вверх!
