— Тем не менее, — перебила его Рейлин, — среди пэров были те, чьи коварные интриги довели моего отца до могилы. Отец был уверен, что разоблачить их козни смогут доказательства, которые он хранил до суда, но суд так и не состоялся, и предатели остались безнаказанными.
Тень легла на лицо Рейлин при воспоминании о том дне, когда ее отца заключили под стражу. Граф боялся за своих близких и поэтому запретил им посещать его в тюрьме. На карту поставлено слишком многое, говорил он, так что вам лучше затаиться и ни о чем не спрашивать. И все же мать Рейлин пришла повидать его; это был один из тех редких случаев, когда она пошла против воли мужа, которого боготворила. Джеймс Баррет предстал перед ней бледным и изможденным, но все же в относительно добром здравии. И тем не менее на следующий день он умер. Вдове сообщили, что ее муж простудился и умер от воспаления легких.
— Но ведь и после смерти вашего батюшки вы могли бы доказать его невиновность, имея на руках то свидетельство, о котором он упоминал, — заметил лорд Марзден.
— Время все поставит на свои места, ваша светлость, и мой отец будет оправдан, — сказала Рейлин. Она вовсе не утратила веры в неизбежность победы добра над злом. — Я знаю, этот день настанет.
— Кажется, я испортил вам праздник, — спохватился англичанин. — Здесь не место произносить унылые нравоучительные банальности. Еще раз прошу меня простить. Трудности взаимоотношений между Францией и Англией здесь, в Америке, едва ли кого-то могут заинтересовать.
— Это верно, у нас здесь свои понятия о том, каким путем вести нашу страну к процветанию, и европейский опыт нам не указ, — с готовностью согласился Джеффри. — А теперь, ваша светлость, позвольте спросить, что за дело вы хотели обсудить с нами?
— О да, конечно, чуть не забыл, для чего я здесь, — встрепенулся Марзден и, сделав добрый глоток вина, начал свой рассказ. — Возможно, вы помните, что я приехал в Каролину, чтобы купить имение для своей дочери в качестве свадебного подарка. Благородный господин, за которого она выходит замуж, надеется унаследовать титул отца, и по этой причине он решил отправиться сюда, в Каролину, где обосновались его младшие братья. Мне надо было бы еще раньше нанести вам визит, чтобы обсудить это дело, но какое-то время вы были в отъезде. Не могли бы вы теперь помочь мне в моих затруднениях?
— Почему бы вам не зайти ко мне в офис завтра утром? Обещаю познакомить вас с уважаемыми людьми, которые предоставят вам больше информации о продающейся недвижимости, чем это мог бы сделать я.
— Конечно, мистер Бирмингем. А сейчас не согласились бы вы с женой поужинать со мной за мой счет? Пожалуйста, окажите мне честь.
— Благодарю, милорд, но на самом деле я надеялся провести этот вечер вдвоем с женой.
— О, конечно, мне следовало бы раньше догадаться, — сказал англичанин, вставая. — Я вполне могу поужинать один.
— Думаю, ты его рассердил, Джеффри, — заметила Рейлин, глядя вслед удалявшемуся с оскорбленным видом лорду.
— На самом деле я просто не хотел, чтобы он испортил нам вечер своим присутствием. Если бы он пригласил нас поужинать вчера или позавчера, я, может, и принял бы его предложение, но, честно говоря, мне не понравилось, как он вел себя сегодня.
— Может случиться, что ты его больше не увидишь.
— Невелика потеря. Здесь, в Каролине, его титул никого не интересует, и я не хочу потакать его желаниям лишь из удовольствия сидеть за одним столом с лордом.
Во время разговора Джеффри словно невзначай коснулся каштановой пряди, выбившейся из прически жены, и, продолжая говорить, все время поигрывал нежным локоном, перебирая пальцами душистый шелк ее волос.
— Как я уже говорил, дорогая, мне хотелось бы наслаждаться твоим обществом без посторонних.
Рейлин казалось, что она тает от тепла и нежности, звучащих в хрипловатых нотках его голоса.
— Ну и вид у меня с такой прической, — немного нервничая, сказала она, убирая выбившийся локон в узел на затылке.
— Верно, вид, прямо скажу… — пробормотал Джеффри, лаская взглядом ее лицо и грудь. Ему казалось, что он не видел жену целую вечность. Ему приходилось постоянно убеждать себя в том, что он должен следовать им же самим установленным правилам, ведь он решился на временный разрыв лишь ради того, чтобы дать Рейлин возможность проверить свои чувства, хотя знал, что в итоге может потерять ее навсегда.
— Ужин был изумителен, общество и того лучше, но для Рейлин пик наслаждения пришелся на тот момент, когда подали ромовый пудинг, изрядно политый ванильным соусом. Она отправляла в рот ложку за ложкой, закрывая глаза от восторга, и Джеффри, который вообще решил отказаться от десерта, подсмеивался над ней, наблюдая эту сцену чревоугодия.
— Наш ребенок растолстеет так, что не сможет вылезти, если ты будешь продолжать в том же духе.
— Не надо было вводить меня в искушение, Джеффри. Это все твоя вина. Ты привел меня в такое место, где самая тощая рыба превращается в чудный деликатес, а теперь укоряешь тем, что я ем с аппетитом! Ну что же, завтра придется голодать, чтобы сегодняшний пир прошел без последствий.
— Может, мне надо держаться подальше, если я оказываю на тебя столь дурное влияние?
— Ты и так слишком долго держался подальше, Джеффри, — серьезным и печальным тоном заметила Рейлин. — Я уже начала думать, что никогда больше тебя не увижу.
Уловив легкую дрожь в ее голосе, Джеффри мысленно поздравил себя с тем, что у их с Рейлин брака, возможно, все же есть будущее.
— Прости, но я был слишком занят.
— Разумеется. Слишком занят для того, чтобы повидаться с собственной женой. — Рейлин вздохнула и отодвинула тарелку с недоеденным десертом. Аппетит пропал, держать себя в руках становилось все труднее. Отчаянно борясь с подступавшими слезами, она, собрав остатки гордости, взглянула мужу прямо в глаза и ровным голосом сказала: — Я готова уйти отсюда, если ты не возражаешь.
Джеффри, подозвав официанта, потребовал счет, и вскоре они уже выходили за дверь, в стоявший стеной туман.
— Как похоже на Лондон! — поежившись, воскликнула Рейлин.
— Эта гадость напоминает мне ванильный соус, столь тебе понравившийся. — Джеффри взял жену под локоть и не спеша повел домой.
Проходя мимо кафе и ресторанов, Рейлин с любопытством оглядывала входящих и выходящих людей. Возле одного такого заведения Джеффри на миг остановился, а потом вдруг ускорил шаги.
— Куда мы так торопимся? — взмолилась Рейлин — когда он делал шаг, ей приходилось делать два. — Я сейчас задохнусь.
— Потерпи, мы почти дошли, — подбадривал ее Джеффри. Сколько Рейлин ни вглядывалась в густой туман, но разглядеть ничего не могла.
— Ты уверен?
— Да, доверься мне.
Через минуту они оказались на перекрестке, и Рейлин чуть было не вышла на мостовую, но Джеффри за руку потащил ее обратно. Она открыла рот, чтобы спросить его, зачем он это сделал, но Джеффри прижал палец к губам.
