– Нет. Я не хочу, чтобы ты оставалась тут с ним. Идем.
Мэдлин смотрела на мужа, поэтому Хью не видел, как нарастает ее гнев на этого властного человека.
– Я уже говорила тебе, что не позволю обращаться со мной как с одним из своих матросов. Я не стану выполнять твои приказы. Уходи, Кейн. Я скоро поднимусь наверх.
– Линни, что ты пытаешься выяснить? Ведь уже все ясно. Он признался, что топил наши корабли. И тебе нечего сказать ему.
Ей хотелось поговорить с Хью до того, как она отдаст Кейну страницы дневника. Она собиралась отдать ему их наедине, чтобы он мог собраться с мыслями, прежде чем встретиться с Хью. Если бы он не был таким упрямым, ей не пришлось бы прибегать к угрозам. Она подошла к нему и тихо сказала:
– Если ты не позволишь мне поговорить с Хью, я сделаю тебя самым несчастным человеком на свете.
– Я уже такой, – прошептал он.
Мэдлин отступила на шаг и внимательно посмотрела на него. Было в его голосе что-то такое, чего она не могла распознать. Может, разочарование? Или печаль?
Пожалуй… сожаление. Да, конечно. Он ужасно жалеет, что женился на ней, жалеет теперь, когда все ее тайны вышли наружу. И он никогда не сможет простить ей ложь и обман. Она знала, что он никогда больше не будет ей доверять.
А без доверия он никогда не сможет любить ее.
Но она всю жизнь будет любить его. А перед тем как покинуть его, она отдаст ему листки из дневников Элизабет. Это успокоит его сердце и избавит его от чувства вины.
Она оставила Кейна у лестницы и снова подошла к Хью, но так, чтобы он не мог до нее дотянуться. Он был связан по рукам и ногам и привязан к столбу, но Мэдлин не хотела испытывать судьбу.
– Так на чем мы остановились, моя дорогая? Ах да, ты собиралась сказать мне, что у тебя в руке.
– Это страницы из дневника Элизабет. Я полагаю, ты знаешь, что в них написано.
– Ты что, обыскала Дэвис-Холл, пока я был в городе? Это муж заставил тебя?
– Я не знал, что у нее был дневник, – сказал Кейн, выходя из тени.
– А я не могу сказать, что нашла его. Но сейчас тебя должно заботить совсем другое, Хью.
– А как насчет твоей лжи, милая Мэдлин? Похоже, мы с тобой не слишком отличаемся друг от друга. Мне нужно было жениться на тебе, а не на твоей маленькой подруге, – добавил Хью с усмешкой.
– Тебя повесят за убийство Элизабет. А Оливия скоро забудет о твоем существовании, – процедила Мэдлин сквозь зубы.
– Что в дневнике, Хью? – Кейн пристально посмотрел ему в глаза.
– Я знал, что мне надо было сжечь этот проклятый дневник, – заметил Хью. – Но дневник был таким занимательным… – Он широко улыбнулся. – Знаешь, я ведь на самом деле не собирался убивать ее. Сначала не собирался. Я только хотел избавиться от ребенка, которого она носила.
Мэдлин хотелось подойти к Кейну и утешить его, но она знала, что сейчас не сможет этого сделать, потому что он даже видеть ее не желает. Она почувствовала это, когда он уходил от нее прошлой ночью.
– Но твоя сестра была сильной женщиной, – продолжал Хью. – И решительной. Когда она поняла, что я намерен сделать, она стала бороться как дьявол. Но я все-таки отнес ее к пруду и держал под водой до тех пор, пока она не захлебнулась. Маленькая сучка не оставила мне выбора. Вы, Грэмы, ужасно упрямые…
Мэдлин чувствовала, как гнев кипит у нее в горле. Она представила, через что пришлось пройти бедной Элизабет. И что Кейн, должно быть, чувствовал, когда нашел ее.
– Я всегда знал, что это сделал ты, – тихо сказал Кейн. – Но ты позаботился о том, чтобы я чувствовал себя виноватым. Но теперь…
– Теперь, Хью, твоя власть над Кейном закончится навсегда, – перебила Мэдлин. – Он прочтет эти страницы и все узнает. Собственно, и сейчас уже все знает.
– Хью пожал плечами и проговорил:
Все это не имеет значения, моя дорогая. Мне не нужны эти страницы, чтобы иметь власть над Кейном. Я всегда превосходил его во всем – еще с детских лет. И найду способ с ним управиться.
– Нет, Хью, не найдешь. – Кейн покачал головой. – Для тебя все кончено.
– Кейн Грэм настоящий мужчина, – заявила Мэдлин. – А ты, Хью, никогда не был им и уже не станешь. – Она вытащила из потайного кармана сложенные листки и протянула Кейну.
Он взял их, но по-прежнему смотрел Мэдлин в лицо. И она видела боль в его глазах – не только боль о прошлом, но и ту, которую причинила ему сама.
Кейн наконец-то развернул листки, и Мэдлин, отвернувшись, быстро поднялась по лестнице; сейчас она чувствовала себя более одинокой, чем когда-либо прежде.
Глава 36
Бон-Вью гудел от голосов гостей, и было ясно, что сегодня вечером все заняты. «Морской призрак» вернулся задолго до полудня, и Майлз с Джаксом отвезли Хью с корабля прямо в суд. Эти двое прибыли на плантацию перед самыми сумерками, чтобы присоединиться к адмиралу, Заку и Кейну, курившим сигары в библиотеке. Адмирал давал выход своим переживаниям из-за разбитого сердца дочери, и Майлз пытался утешить его.
– Ваша дочь еще совсем молода, адмирал. И она обязательно найдет человека, достойного ее любви.
– Да, я знаю, – со вздохом кивнул Брэдфорд. – Но ведь какой скандал… Весь Вильямсберг будет говорить об этом.
– Пусть говорят, – заявил Майлз. – Какое это имеет значение? Мы все знаем правду. Кроме того, Оливию нельзя винить за преступления Хью. Ее единственная вина в том, что она доверяла человеку, которого любила. Любой мужчина, который полюбит ее, поймет это.
Адмирал снова кивнул.
– Знаете, я, наверное, попрошу мою жену пригласить Нейтана на обед через недельку-другую. Если кто-нибудь и сможет поднять настроение Оливии, так это он. И кто знает?.. Может быть, эти двое наконец-то поймут, что созданы друг для друга.
Майлз улыбнулся и затянулся сигарой, потом сказал:
– Вот и хорошо, адмирал. Думаю, вы разрешили проблему.
– Ах, не знаю… – пробормотал адмирал. – Возможно я уже слишком стар и кое-чего не понимаю, но очень надеюсь, что моя девочка будет счастлива.
– Обязательно будет, – заверил его Майлз.
– По крайней мере она сейчас уснула. – Брэдфорд улыбнулся. – Этот отвар, который ваша кухарка дала ей, действительно успокоил ее.
– Конечно, успокоил. Напитки нашей Фэнн должны быть известны по всему миру, – заявил Майлз. – Давайте, я налью вам еще бренди, адмирал.
Майлз подошел к буфету и налил два бокала бренди. Потом посмотрел на старшего брата, изучавшего карты.
– Я пас, – сказал Кейн, бросая карты на стол и откидываясь на спинку стула.
– Ты уже пятый раз подряд сбрасываешь карты, братец, – заметил Зак. – Просто не хочешь сосредоточиться – вот и все.
