— Чарли, вы не понимаете. Я не видел Сэма…
— Бьюсь об заклад, вам кажется, что не видели, но вы, черт возьми, у меня в долгу. Она была замужем за мной. У нее был сын. Мы были семьей. Или это ничего для вас не значило?
Билл снова отхлебнул кофе.
— Я уже сказал, мы никогда не говорили о Сэме.
— И о чем же вы тогда говорили? О квантовой физике? Литературе? О ее муже? То есть обо мне…
Чарли отшвырнул чашку, и кофе выплеснулся на стол.
— Говорите. Скажите все. Как вы разрушили мою жизнь. И ее тоже. Как десятилетний мальчик тоскует по матери, которая погибла из-за вас. Я хочу знать. Потому что проделал такой длинный путь для того, чтобы узнать все.
Билл провел ладонью по лицу. А когда отнял руку, перед Чарли был совершенно другой человек. Человек, с которым случилось нечто ужасное.
— Это был несчастный случай, — выговорил Билл.
Билл не заметил, в какой момент изменилась его жизнь. Он приехал в Бостон по делу, шел по Бойлстон-стрит и звонил своей жене Эллен, потому что соскучился.
— Я сейчас занята, — деловито ответила та и не пообещала перезвонить. Не сказала, что тоже скучает.
Он закончил разговор с неприятным чувством собственной ненужности. И заметил, что идет мимо художественной галереи, выкрашенного в яркий цвет здания, казалось, наполненного солнечным сиянием. Картины были большими и тоже красочными. Но не это остановило его, а женщина, похожая на видение, плывущая мимо в длинном прозрачном одеянии. Она тоже рассматривала картины. Он неожиданно захотел многое из давно забытого…
Билл вошел в галерею, где пахло корицей, ванилью и медом. Увидел женщину яснее, и она оказалась еще прекраснее, чем он представлял. Она взглянула на него, и взгляд этот был как приглашение. Подойти к ней показалось ему самой естественной вещью в мире.
— Классные картины, верно? — спросил он. — Может, нам купить что-то?
Она рассмеялась. Он носил обручальное кольцо, впрочем, и она тоже. Он подумал, что жена его не понимает. И усмехнулся над собой. Над этой банальностью.
— Эйприл, — представилась она.
— Билл.
Они обошли маленькую галерею. Он остановился перед картиной, изображавшей скопление небоскребов. Такое ощущение, будто они держались за руку.
— Мне это нравится, — похвалил он.
— Мне тоже.
Эйприл рассказала, что живет на Кейп-Коде, что приехала в Бостон немного развеяться и села на поезд, поскольку так получается быстрее, чем на машине.
— Вам это не кажется безумием? — спросил он. — Одолеть такую дорогу только для того, чтобы провести здесь день?
Она ответила печальной, горькой полуулыбкой, и именно в этот момент он в нее влюбился.
— Не хотите рассказать, что с вами? — тихо спросил он.
— Не представляете, сколько для меня значит этот вопрос. Но сегодня я просто стараюсь забыть. Забыть обо всем, кроме этого… Хотите пройтись со мной?
Они пошли по улице, заглядываясь на магазинные витрины. Становилось холодно, и настала пора расставаться. Она протянула ему руку, и Билл ощутил, как жар этой руки разливается по телу.
— Приятно было познакомиться, Билл, — сказала она, и он заметил, что печальная улыбка исчезла. Ее голос был мелодичен, как музыка. — Сегодня вы сделали меня счастливой.
— Может, мы снова встретимся?.. — робко предложил он.
Когда Билл вернулся домой, все показалось другим. Он почувствовал себя свободным.
Билл снова вышел и отправился в магазин за мятными леденцами. И когда его впустила потасканная девица с торчащими во все стороны волосами, неожиданно выпалил:
— Правда, в такой денек неплохо бы оказаться на Кейп-Коде?
Девица зевнула.
— Это для туристов. Ямайка, парень. Вот там я хотела бы побывать.
Билл вышел из магазина и миновал человека на скамейке, читавшего книгу о современном искусстве.
«Я приезжаю сюда каждую третью среду месяца», — сказала Эйприл…
Мужчина почувствовал его взгляд и поднял голову.
— Вы любитель искусства?
— Не я, а мой друг.
Ему понравилось слово «друг», потому что это было и не было правдой.
— Она каждый месяц приезжает в художественную галерею в Бостоне.
— Счастливица, — вздохнул мужчина и вернулся к книге.
Он не находил себе места. Но все же возвратился на работу и рассказал боссу, как гладко прошла поездка в Бостон.
— Думаю, стоит почаще посылать меня туда.
— Я рад, что вы взяли на себя эту ответственность, — кивнул босс. — Не думайте, что я этого не заметил.
За обедом Эллен толковала об отпуске. Ей хотелось в Париж или Лондон.
— Как насчет Кейп-Кода? — спросил Билл. — Мы могли бы отдохнуть целый месяц.
Он молча выжидал, хотя сердце тревожно колотилось.
Эллен задумчиво прожевала кусочек печеной картофелины.
— Пожалуй. Было бы неплохо.
— Было бы здорово, — поправил он.
Вскоре встречи стали регулярными. Они не назначали время, но начали встречаться у галереи, заходили в ближайшее кафе, оставались дольше и дольше, пока официантки не начали их узнавать, называть по имени и приносить блюда без специального заказа. Они постепенно открывали друг друга. Она рассказала, что стала волонтером по очистке пляжа и работает в кафе-кондитерской «Блу Капкейк», три раза подряд выигравшего звание лучшего кафе на Кейп-Коде. И иногда печет специальные кексы для детей-аллергиков, которые всегда просили добавки.
— Я имею в виду астматиков, — добавила она.
Он махнул рукой и огляделся.
— Я рад, что здесь нет детей. Они такие шумные. Я не смог бы сосредоточиться на тебе.
— Ты не любишь детей? — удивилась она.
— Люблю. Только чужих. В школах. На утренниках.
Она повертела чашку.
— Люди могут меняться. Разве не так?
Билл вспомнил об Эллен. О том, как сходил по ней с ума.
— Могут, — согласился он.
«Мы просто друзья», — твердил он себе. Но почему-то не упоминал имя Эйприл при Эллен, когда та расспрашивала о поездке. Все же каждый раз, отправляясь в Бостон, он надевал лучшие сорочки. Стал стричься в самой дорогой парикмахерской Питсбурга, а когда стилист спросил, не хочет ли он сделать маникюр, не рассмеялся, как раньше, и протянул руки:
— Сделайте так, чтобы все было классно.
— Выглядишь ужасным щеголем, — заметила наконец Эллен.
— Пытаюсь получить повышение, — пояснил он. — Знаешь, чем больше походишь на босса, тем скорее продвигаешься по службе.
