– Ты ему уже сказала?
– Нет, сейчас я не хочу этого делать. Скажу на следующей неделе. Или через две недели. Сначала я хочу, чтобы ты объяснила, как мы можем все разделить по справедливости, что я получу после развода и каким будет мое финансовое положение.
– Хорошо. Приходи ко мне в офис со всеми бумагами, желательно на следующей неделе, тогда все и обсудим.
– А как вообще проходит развод?
– На сегодняшний день довольно спокойно. Мы с Франком сейчас тоже как раз все делим. Мы с ним уже больше не собачимся. Некоторое время он еще должен будет оплачивать мое содержание как начинающего работника, но и это временно. Было немного неприятно сообщать ему, что на Рождество и Новый год мы с детьми улетаем в Испанию, я думала, он разозлится и поднимет скандал. Ничего подобного. Не удивлюсь, если у него уже завелась подружка, потому что на праздники он тоже собирался уехать. И если развод и дальше пойдет по плану, то мне не на что будет жаловаться, отделаюсь легким испугом. Но не будем загадывать… Кто знает, как все еще повернется.
– Тебя не удивляет, как быстро наши джентльмены находят себе утешение? Для Франка, по-моему, было ударом, когда ты объявила о разводе. Макс, не успели мы с ним расстаться, тут же прыгает в постель к своей библиотечной мышке. Они рассуждают о великой любви, но чуть что не так – находят тебе замену. Я просто в шоке, насколько они нас не ценят! Я вряд ли так быстро нашла бы себе кого-то нового.
– Да, я тоже так думаю. Потому что ты слишком любишь Макса.
Я поражена.
– Что, так заметно?
– Нет, не то чтобы… У меня сложилось впечатление, что ты его действительно любишь, что это не просто увлечение. Обычно нужно время, чтобы такое прошло, если оно вообще когда-нибудь пройдет. Знаешь, ведь мы же влюбляемся не на пару месяцев.
Я молчу.
– Ты не будешь ему больше писать, звонить?
– Нет, он сказал, что мы не можем остаться друзьями. Он решил, что надо поступить жестко: с глаз долой, из сердца вон. Я не хотела, чтобы было так, но так получилось. Да и потом, знаешь, у меня и так полно забот.
* * *
За последние недели я так и не осмелилась рассказать мужу о своем решении. Между нами ничего не изменилось, просто как-то не было подходящего момента. Сегодня я в твердой решимости взяла телефонную трубку, позвонила Мартину в офис и сказала, что нам нужно поговорить. Я хожу взад-вперед по гостиной, как тигр в клетке, и нервничаю с каждой минутой все больше. После сегодняшнего вечера все уже не будет как прежде. Разговор с Берни стал для меня поучительным.
Уже почти полночь, а мы только сейчас можем поговорить. Мартин пришел с работы в десять, у него якобы была какая-то встреча, которая никак не могла закончиться, а Виктория и Йонас бродили туда-сюда по дому и только полчаса назад ушли спать. Я открываю бутылку белого вина, подаю Мартину бокал и устраиваюсь рядом с ним на диване. Дико хочется курить, но собственные хорошие намерения меня останавливают.
– Мартин, мне надо с тобой поговорить.
– Да, ты мне об этом еще днем сказала.
– Нам нужно поговорить о нас, о наших отношениях, нашем браке и нашей жизни. Я уже давно несчастлива, у меня такое чувство, что мы просто живем вместе, что нам даже нечего сказать друг другу, что мы вместе только из соображений удобства.
Мартин пьет вино и смотрит на меня ошарашенно. Я продолжаю:
– Мы не должны тратить на это свою жизнь! Внезапная гибель родителей заставила меня задуматься о том, что я тоже смертна, и я вдруг отчетливо поняла, что со мной может случиться то же самое. Мартин, я хочу быть счастливой, хочу смотреть с удовольствием на каждый прожитый день, хочу чувствовать, что честна перед собой и перед другими.
Мартин нервно ерзает на диване. Он залпом допивает вино. У него пропал дар речи.
– И если ты будешь перед собой честен, то поймешь, что несчастлив, что тебе в наших отношениях не так уютно, как должно быть. Иначе не было бы никакой Дорис. Я больше не хочу так жить. Когда-то нам было хорошо вместе, мы много радовались и многое пережили, и ты всегда будешь занимать особое место в моем сердце. Но пришло время идти разными путями. Я должна наконец взять жизнь в свои руки, поэтому предлагаю тебе разойтись с миром.
Все, я это сказала! Проходят минуты. Молчание!
– Ну скажи же что-нибудь! – не выдерживаю я.
– Что я могу сказать, Зуза? Ты приняла решение, это и ежу понятно. Единственное, что можно сказать, – это то, что ты всегда держала жизнь в своих руках, всегда делала то, что хотела, и не позволяла мне тебе мешать. Если ты хочешь развода, значит, будет развод. А теперь можно мне досмотреть фильм?
И Мартин садится в привычную позу «я смотрю ящик», как будто я только что рассказала ему новый рецепт. Я в шоке! Его что, все это совсем не трогает? Или он чувствует облегчение? И действительно ли завтра что-нибудь изменится? А может, он думает, что я говорю несерьезно? Завтра, это уже решено, я все расскажу детям и попрошу Берни подготовить необходимые бумаги.
Вчера вечером я выпила снотворное и уснула без сновидений. За десять минут до звонка будильника я проснулась и удивилась, что Мартин спит рядом. Как будто ничего не произошло! А я-то думала, что он будет ночевать в комнате для гостей. Он вообще услышал, что я сказала? Я спускаю ноги с кровати и иду будить детей. Всю ночь шел снег, и сегодня Кляйн-Верних напоминает пейзаж зимней сказки. Пока я забираю газету, выпускаю Казимира побегать по снежку и ставлю чашки на стол, дети спускаются вниз. Заснеженный сад улучшил им настроение.
– Мы хотим слепить снеговика! – кричат они хором и, набросив пуховики, исчезают в саду. Иногда они бывают такими родными, мои малыши! Мне бы хотелось объявить им новость вместе с Мартином, и на секунду я засомневалась в правильности своего решения. Не разумнее ли было бы еще несколько лет поизображать благополучную семью, а не шокировать детей жестокой реальностью развода? Нет, настало время навести порядок в своей жизни.
* * *
Я откидываюсь на спинку сиденья в салоне бизнес-класса, смотрю на взлетно-посадочную полосу и апельсиновым соком утоляю жажду после вчерашнего. Стюардесса с улыбкой просит пристегнуть ремни и желает приятного полета. Самолет катится к стартовой полосе, и по моим губам пробегает улыбка. Так, как вчера вечером, я давно не смеялась. Вчера у меня дома был настоящий табор. Андреа и Клаус со своими отпрысками, Клаудия и Юрген с дочкой Евой, Берни и Лотар с детьми и еще несколько новых, очень милых знакомых пришли поздравить меня с сороковым днем рождения. А сегодня, как ни печально, из-за одной очень важной встречи мне нужно первым же самолетом лететь в Рим. Днем возвращаюсь домой. Так я запланировала.
Вспоминаю свой последний визит в Рим. Большая любовь в Трастевере. Мы с Максом в Риме. Прогулки на велосипедах. Посещение бара с Анитой и Кейтом, танец вокруг красного «жука», из которого звучит песня Энн Мюррей «Can I have this dance for the rest of my life». С тех пор я старательно избегала приезжать сюда. За эти восемь месяцев я много думала, еще больше – делала и изменила все, что только могла. Сделала генеральную уборку. Мартин освоился с перспективой развода быстрее, чем я думала, и уже через неделю после нашего ночного разговора переехал жить в пустующую квартиру друга. Виктория и Йонас, конечно, испытали большой шок, когда два дня спустя я рассказала им о своем решении, но тоже удивительно быстро свыклись с новым положением вещей. В январе начался бракоразводный процесс.
